"Общепит в НН в 90-х"
Поэт и гастролюбитель Владимир Безденежных по просьбе «Селедки» ударился в гастрономические воспоминания
Начало 90-х – это полный «п…». Только закончилось время продуктовых талонов, табачного кризиса и кинувшей всю страну гайдаровской денежной реформы. То есть продукты, алкоголь, табак (всё в основном импортное) появились, и в изобилии, но цены подскочили в разы. А вот зарплаты, пенсии и стипендии – отнюдь. Жили бедно, но весело. По праздникам в сковородках соотечественников шипели целлюлитным жиром «ножки Буша» да «Распутин» подмигивал с каждой бутылки.
К концу 90-х обстановку можно было охарактеризовать как стабильно тяжелую. То есть не умирали, не голодали, но от зарплаты до зарплаты редко кто (из моих знакомых) дотягивал, без того чтобы не перехватить у друзей. В продаже стали появляться продукты и напитки российского и местного производства, более дешевые и натуральные, нежели заморские. И словосочетание «такая с птичкой» вызывало у нижегородцев ассоциации вовсе не с пачкой макарон, а с иным продуктом производства чкаловского АО «Бальзам».
Но давайте теперь о еде. Скажу сразу, что всё здесь описанное – мои личные воспоминания, основанные на личных же предпочтениях и финансовых возможностях. Персонажи не являются выдумкой автора. Любые несовпадения случайны.
Начало 90-х – это полный «п…». Только закончилось время продуктовых талонов, табачного кризиса и кинувшей всю страну гайдаровской денежной реформы. То есть продукты, алкоголь, табак (всё в основном импортное) появились, и в изобилии, но цены подскочили в разы. А вот зарплаты, пенсии и стипендии – отнюдь. Жили бедно, но весело. По праздникам в сковородках соотечественников шипели целлюлитным жиром «ножки Буша» да «Распутин» подмигивал с каждой бутылки.
К концу 90-х обстановку можно было охарактеризовать как стабильно тяжелую. То есть не умирали, не голодали, но от зарплаты до зарплаты редко кто (из моих знакомых) дотягивал, без того чтобы не перехватить у друзей. В продаже стали появляться продукты и напитки российского и местного производства, более дешевые и натуральные, нежели заморские. И словосочетание «такая с птичкой» вызывало у нижегородцев ассоциации вовсе не с пачкой макарон, а с иным продуктом производства чкаловского АО «Бальзам».
Но давайте теперь о еде. Скажу сразу, что всё здесь описанное – мои личные воспоминания, основанные на личных же предпочтениях и финансовых возможностях. Персонажи не являются выдумкой автора. Любые несовпадения случайны.
Школу я закончил в 1991 году, дело было на Караваихе и в Новом поселке. Самым дешевым видом общепита, доступным тогда на районе и в близлежащих окрестностях, была даже не наша школьная столовая, а «Кулинария» в полуподвале на улице Бонч-Бруевича, 12. В одном помещении там продавали полуфабрикаты, пирожки-пирожные, тесто, ветчину с народным названием «жуй-плюй» (такую толстую, в синюге), а во втором была маленькая столовая, где питались в основном работники ЖЭКа. Так вот в этой самой столовой можно было купить порцию макарон, копеек за 10–12, а сердобольные тетушки, которые стояли на раздаче и знали всех нас, местную ребятню, с младых соплей, обильно поливали эти макароны соусом от гуляша или поджарки. Без мяса, но много. А хлеб был бесплатный. Тут необходимо заметить, что открытая в 1936 году Горьковская макаронная фабрика была в тройке крупнейших в СССР. А в 1968 году на фабрике было установлено оборудование «Брайбанти» (Италия) по производству длиннорезаных макаронных изделий общей производительностью 16 тонн в сутки. За горьковскими макаронами даже из Москвы приезжали. Так что такая «советская паста» на обед была весьма сытна и вкусна.
Когда хотелось кутить, шли к кинотеатру «Электрон» в бывший тир, где тогда (и поныне) располагалось кафе «Шансон» (оно же «Розовый фламинго»). Или к райсовету, в женскую общагу с говорящим прозвищем «Под девками» – сталинский дом, где на первом этаже было кафе со странным названием «Господа офицеры». Или на Сурикова в кафе «У Ксюши». Или в парк «Швейцария» в кафе с логичным названием «Лозанна».
Что подавали? Салаты: «Столичный», «Русский» (он же оливье), «Мимоза», кальмаровый, сельдь под шубой, сырный, овощной. Различные нарезки, жюльены. Супы: солянка или борщ, уха или рыбная солянка, суп-пюре из шампиньонов, почти всегда – куриный бульон с яйцом. Горячее – мясо в разных видах. Особенно было популярно мясо «по-французски». Французы, конечно же, понятия не имеют о таком кулинарном изыске, потому как термически обработанный майонез для любого повара – адский ад. Но у нас было в фаворе довольно долгое время: отбитый до состояния подошвы кусок неидентифицируемого зверя «в сырной шубке с овощами» и картошкой на гарнир еще лет десять назад был самым популярным банкетным блюдом. Рыба – редко, в основном горбуша, запеченная с различными овощами и обильно засыпанная сыром с майонезом (по аналогии с «французским» мясом). Обязательно везде и всегда – жаркое в горшочках или пельмени в горшочках.
Надо сказать, что меню обычно составлялось очень большое, но реально готовили то, что можно было изобразить из закупленных продуктов. Обычно в наличии было два супа, три салата и три горячих блюда в разных ценовых категориях (типа: бульон куриный – солянка сборная мясная; овощной – сельдь под шубой – «Столичный»; жареный окорочок – жаркое в горшочке – мясо «по-французски»). Практически все блюда с майонезом (горьковский майонез, кстати, тоже славился по всему СССР). Сытно до изжоги, понятно и для работяги, и для офицера, и для братка, доступно для кошелька.
Можно было, конечно, добраться и до ресторана при гостинице «Ока», но там было и дороже, и страшнее. Контингент там собирался тот еще. Если про 90-е сейчас говорят «лихие» – это вот про то самое и есть. Фирменным блюдом в данном заведении, кстати, был лангет.
Если двигать дальше к центру города, то нельзя никак обойти вниманием улицу Рождественскую. Такого количества питейных заведений, как на ней, не было нигде в городе. Если идти от моста, то в магазине у церкви, в отделе бакалеи, можно было стоя дернуть полтинничек под бутербродик или сочок. Потом уже сидя вкусить даров земных в кулинарии при гастрономе на углу площади Маркина, что напротив аптеки. Затем необходимо было пересечь площадь и дойти до кафе «Былина» (какие отличные там были изразцы!), а в нем уже решить: идти налево внутрь кафе и, лицезрея изразцы, есть наивкуснейшую в городе солянку, или просто заглянуть направо в пирожковую, где закусить тоже было чем. А далее, напротив бывшей управы Горьковского речного пароходства (дом Рукавишникова на Рождественской), стояли подряд ТРИ заведения! Кафе-бистро с бутылочным пивом и нехитрыми блюдами. Следом пивная, где пиво пили стоя, и тут же, за соседней дверью, пивная, где пили сидя. Потом было (и есть) маленькое кафе «Нептун», где все преимущества демократичного ценника перебивал запах бульонных кубиков, которые зачем-то пихали практически во все блюда. В пивном ресторане «Скоба» (теперь «Безухов») пиво приносили в графинах две разбитные тетки в несвежих фартуках и смешных кокошниках-чепцах.
Если же идти по Покровке от площади Горького, то напротив кинотеатра «Октябрь» можно было, отстояв немалую очередь (по два в руки!), отведать вкуснейший с пылу с жару французский багет и выпить чашечку весьма хорошего кофе в кафе «Мокко». Завернув вглубь двора, отобедать в «Пирожковой» (она есть и сейчас). Съесть на ходу итальянского мороженого Gelatto напротив нынешнего филфака. Если были деньжата, то зайти в кафе «Лабиринт» (теперь «Дружкова кружка»). Пропустить кафе «Космос» слева напротив банка (там почему-то не ели, хотя, кто постарше, утверждают, что там было свое фирменное блюдо – сосиски с горошком), но зайти в «Пельменную» у магазина «Динамо». Тут подавали заводские пельмени из бумажных коробчатых пачек с бульоном или без. Следуя далее, можно было почувствовать себя немножко аристократом за вазочкой замысловатого десерта с сухофруктами, орехами и мороженым в баре «Десертный». Он находился в подвале магазина ECCO, напротив круглосуточной аптеки, там же были еще одна знатная кофейня и вход в грузинский ресторан «Пиросмани». В ресторане этом, очень популярном одно время, я не бывал, если честно, не моего невысокого полета, там бывали гости.
В доме напротив драмтеатра делали небольшие – размером с ватрушку – пиццы, которые тоже пользовались популярностью. Возле «Театрального» кафе на Театральной же площади прямо на улице готовили шашлык.
Кафе кинотеатра «Рекорд» было местом притяжения студенчества. Там за смешные деньги подавали горячие бутерброды с тушенными с луком и сметаной вешенками. В районе Черного пруда начинались места загадочные и опасные для неокрепших душ – так называемый «Бермудский треугольник». Его вершины – это столовая Дома крестьянина, кафе, известное в народе как «Аквариум» (как оно называлось на самом деле, я не помню, теперь это «Молоко» на Алексеевской), и пивной ларек на углу сквера у Черного пруда (у трамвайных путей, где будка диспетчера). «Почему Бермудский треугольник? Потому что там люди пропадали», – пояснил мне как-то такое название нижегородский поэт Игорь Чурдалев.
Кафе «Олень» возвышалось прямо в сквере на площади Минина и Пожарского. Стеклянное со всех сторон, с соответствующей надписью на крыше. Поэтому не очень уютное – у всех на виду как будто. Зато там орастая тетка-уборщица разрешала со своим, если закуску покупали в буфете.
Напротив Нижегородского универсама в сквере было детское кафе «Конек-горбунок» (теперь «Спорт-бар»). При входе был вольер с хомяками и шиншиллами. И всю еду там готовили на чистом сливочном масле, правда, порции были невелики – для детей же.
Ну и, наконец, знаменитое кафе «Чайка» на Верхневолжской набережной, оно же «Гардиния». Пока кафе было «Чайка», там были лучшие в городе мороженое и десерты – ради них не жалко было выстоять и часовую очередь.
Жаль, что в рамках этой статьи нет места для рассказа о знаменитых нижегородских распивочных-«капельницах». Вот уж где звучали иерихонские трубы и разверзались адовы бездны, причем иногда одновременно. Но тема эта серьезная и требует неторопливого обстоятельного подхода. Так что повествования о «Капельнице верхнего мира», «Капельнице нижнего мира» и «Капельнице потустороннего мира» будут как-нибудь потом.
Когда хотелось кутить, шли к кинотеатру «Электрон» в бывший тир, где тогда (и поныне) располагалось кафе «Шансон» (оно же «Розовый фламинго»). Или к райсовету, в женскую общагу с говорящим прозвищем «Под девками» – сталинский дом, где на первом этаже было кафе со странным названием «Господа офицеры». Или на Сурикова в кафе «У Ксюши». Или в парк «Швейцария» в кафе с логичным названием «Лозанна».
Что подавали? Салаты: «Столичный», «Русский» (он же оливье), «Мимоза», кальмаровый, сельдь под шубой, сырный, овощной. Различные нарезки, жюльены. Супы: солянка или борщ, уха или рыбная солянка, суп-пюре из шампиньонов, почти всегда – куриный бульон с яйцом. Горячее – мясо в разных видах. Особенно было популярно мясо «по-французски». Французы, конечно же, понятия не имеют о таком кулинарном изыске, потому как термически обработанный майонез для любого повара – адский ад. Но у нас было в фаворе довольно долгое время: отбитый до состояния подошвы кусок неидентифицируемого зверя «в сырной шубке с овощами» и картошкой на гарнир еще лет десять назад был самым популярным банкетным блюдом. Рыба – редко, в основном горбуша, запеченная с различными овощами и обильно засыпанная сыром с майонезом (по аналогии с «французским» мясом). Обязательно везде и всегда – жаркое в горшочках или пельмени в горшочках.
Надо сказать, что меню обычно составлялось очень большое, но реально готовили то, что можно было изобразить из закупленных продуктов. Обычно в наличии было два супа, три салата и три горячих блюда в разных ценовых категориях (типа: бульон куриный – солянка сборная мясная; овощной – сельдь под шубой – «Столичный»; жареный окорочок – жаркое в горшочке – мясо «по-французски»). Практически все блюда с майонезом (горьковский майонез, кстати, тоже славился по всему СССР). Сытно до изжоги, понятно и для работяги, и для офицера, и для братка, доступно для кошелька.
Можно было, конечно, добраться и до ресторана при гостинице «Ока», но там было и дороже, и страшнее. Контингент там собирался тот еще. Если про 90-е сейчас говорят «лихие» – это вот про то самое и есть. Фирменным блюдом в данном заведении, кстати, был лангет.
Если двигать дальше к центру города, то нельзя никак обойти вниманием улицу Рождественскую. Такого количества питейных заведений, как на ней, не было нигде в городе. Если идти от моста, то в магазине у церкви, в отделе бакалеи, можно было стоя дернуть полтинничек под бутербродик или сочок. Потом уже сидя вкусить даров земных в кулинарии при гастрономе на углу площади Маркина, что напротив аптеки. Затем необходимо было пересечь площадь и дойти до кафе «Былина» (какие отличные там были изразцы!), а в нем уже решить: идти налево внутрь кафе и, лицезрея изразцы, есть наивкуснейшую в городе солянку, или просто заглянуть направо в пирожковую, где закусить тоже было чем. А далее, напротив бывшей управы Горьковского речного пароходства (дом Рукавишникова на Рождественской), стояли подряд ТРИ заведения! Кафе-бистро с бутылочным пивом и нехитрыми блюдами. Следом пивная, где пиво пили стоя, и тут же, за соседней дверью, пивная, где пили сидя. Потом было (и есть) маленькое кафе «Нептун», где все преимущества демократичного ценника перебивал запах бульонных кубиков, которые зачем-то пихали практически во все блюда. В пивном ресторане «Скоба» (теперь «Безухов») пиво приносили в графинах две разбитные тетки в несвежих фартуках и смешных кокошниках-чепцах.
Если же идти по Покровке от площади Горького, то напротив кинотеатра «Октябрь» можно было, отстояв немалую очередь (по два в руки!), отведать вкуснейший с пылу с жару французский багет и выпить чашечку весьма хорошего кофе в кафе «Мокко». Завернув вглубь двора, отобедать в «Пирожковой» (она есть и сейчас). Съесть на ходу итальянского мороженого Gelatto напротив нынешнего филфака. Если были деньжата, то зайти в кафе «Лабиринт» (теперь «Дружкова кружка»). Пропустить кафе «Космос» слева напротив банка (там почему-то не ели, хотя, кто постарше, утверждают, что там было свое фирменное блюдо – сосиски с горошком), но зайти в «Пельменную» у магазина «Динамо». Тут подавали заводские пельмени из бумажных коробчатых пачек с бульоном или без. Следуя далее, можно было почувствовать себя немножко аристократом за вазочкой замысловатого десерта с сухофруктами, орехами и мороженым в баре «Десертный». Он находился в подвале магазина ECCO, напротив круглосуточной аптеки, там же были еще одна знатная кофейня и вход в грузинский ресторан «Пиросмани». В ресторане этом, очень популярном одно время, я не бывал, если честно, не моего невысокого полета, там бывали гости.
В доме напротив драмтеатра делали небольшие – размером с ватрушку – пиццы, которые тоже пользовались популярностью. Возле «Театрального» кафе на Театральной же площади прямо на улице готовили шашлык.
Кафе кинотеатра «Рекорд» было местом притяжения студенчества. Там за смешные деньги подавали горячие бутерброды с тушенными с луком и сметаной вешенками. В районе Черного пруда начинались места загадочные и опасные для неокрепших душ – так называемый «Бермудский треугольник». Его вершины – это столовая Дома крестьянина, кафе, известное в народе как «Аквариум» (как оно называлось на самом деле, я не помню, теперь это «Молоко» на Алексеевской), и пивной ларек на углу сквера у Черного пруда (у трамвайных путей, где будка диспетчера). «Почему Бермудский треугольник? Потому что там люди пропадали», – пояснил мне как-то такое название нижегородский поэт Игорь Чурдалев.
Кафе «Олень» возвышалось прямо в сквере на площади Минина и Пожарского. Стеклянное со всех сторон, с соответствующей надписью на крыше. Поэтому не очень уютное – у всех на виду как будто. Зато там орастая тетка-уборщица разрешала со своим, если закуску покупали в буфете.
Напротив Нижегородского универсама в сквере было детское кафе «Конек-горбунок» (теперь «Спорт-бар»). При входе был вольер с хомяками и шиншиллами. И всю еду там готовили на чистом сливочном масле, правда, порции были невелики – для детей же.
Ну и, наконец, знаменитое кафе «Чайка» на Верхневолжской набережной, оно же «Гардиния». Пока кафе было «Чайка», там были лучшие в городе мороженое и десерты – ради них не жалко было выстоять и часовую очередь.
Жаль, что в рамках этой статьи нет места для рассказа о знаменитых нижегородских распивочных-«капельницах». Вот уж где звучали иерихонские трубы и разверзались адовы бездны, причем иногда одновременно. Но тема эта серьезная и требует неторопливого обстоятельного подхода. Так что повествования о «Капельнице верхнего мира», «Капельнице нижнего мира» и «Капельнице потустороннего мира» будут как-нибудь потом.
