"Добро пожаловать в интернет"
Дети, что-то ломая и раскурочивая, познают мир. Старики же, даже осваивая виртуальную реальность, боятся в ней лишний раз на что-то не то нажать и все испортить. Социолог Дмитрий Зернов – о технической подкованности и взаимоотношениях людей «третьего возраста» с девайсами
Телефоны стареют быстрее людей; где-то в шкафу, подозреваю, что не только у меня, целое кладбище домашних телефонов – от стационарного, еще советского, с дисковым набором, изобретение которого, кстати, приписывается гробовщику из Канзас-Сити, до прошлогоднего андроида. Где-то штук восемь; в принципе, я не очень-то люблю менять телефоны. Но и эти восемь, достань я их из ящика, поменяй, кому необходимо, или просто заряди аккумулятор, вполне еще могут со мной поболтать. Они не умерли, а просто состарились. Один, 35-й «Сименс», оглох: говоришь ему что-то, а он не слышит; другой «Сименс», то ли 42‑й, то ли 45-й, стал быстро уставать, разряжаться, а несколько попыток реабилитировать любимца и заменить ему сердце-аккумулятор успехов не принесли; где-то седьмому стало катастрофически не хватать памяти, а последний, совсем еще новый, устарел интеллектуально. Забавно в свое время было читать исследование Маурицио Феррариса, посвященное онтологии мобильного телефона, написанное в 2005-м и переведенное на русский в 2010 году, особенно те места, где автор рассуждает о дальнейших возможностях слияния телефона с компьютером; все, о чем мечтает автор, уже давно стало реальностью. Да и основной тезис Феррариса, что смартфон станет главным орудием конструирования реальности,
не то что сбылся, а, пожалуй, сейчас даже успел устареть.
Телефоны стареют быстрее людей, однако стареют и люди. Просто к сведению: по данным Росстата, в России на 1 января 2017 года проживает свыше 36 миллионов человек старше трудоспособного возраста (примерно 25 % от всего населения), из них почти 10 миллионов являются по классификации ВОЗ стариками – людьми старше 75 лет. Когда начинаешь искать информацию о телефонах и пожилых людях, первое, что предлагают поисковые системы, это многочисленные рейтинги: «Пять лучших телефонов для пожилых людей»; «Десять лучших телефонов для пожилых людей»; «Телефоны для пожилых людей: 15 вариантов для покупки»; «Телефоны для пожилых, лучшие модели в 2017 году» и так далее. Что неудивительно, цитирую: «В России старшее поколение – стабильно растущий потребительский сегмент», – поэтому глупо было бы не обращать на него коммерческого внимания. У телефонов для пожилых людей даже есть специальное название: «бабушкофоны» – мне одному кажется это название мерзким? Итак, мобильник для пенсионера должен быть недорогим, можно даже с черно-белым экраном; прочным, то есть устойчивым к падениям; удобным для использования данной группой людей: с большими кнопками и большими цифрами на экране, громким звонком вызова и громкой связью; иметь выделенные кнопки быстрого набора и – что немаловажно! – только востребованные функции: только позвонить самому, только ответить на вызов, ну и разве что отправить эсэмэску. В какой-то мере бабушкофонисты, конечно, правы. В сравнительно свежем, 2015 года, израильско-американском исследовании отношения пожилых людей к мобильным телефонам профессор Галит Нимрод рассказывает, что фотографировать с помощью мобильника могут лишь чуть более половины пожилых людей, четверть может отправлять эти фотографии адресатам, менее пятой части могут играть в установленные на телефоне игры или слушать музыку, ну и так далее с уменьшением числа умеющих. Вывод автора: большинство пожилых пользователей мобильных телефонов застаиваются в фазе его ограниченного использования. В принципе эти данные не противоречат многочисленным зарубежным и отечественным исследованиям (разве что немного выше, чем ожидалось), но кое-что меня здесь настораживает. Дело в том, что в опросе участвовало 1039 – внимание! – интернет-пользователей старше 60 лет. То есть получается, что все участники опроса, ко всему прочему, еще умеют и, мало того, активно пользуются интернетом. Странное исследование, я не говорю, что плохое, просто странное. Кстати, у Нимрод немало и других любопытных исследований, также связанных с пожилыми людьми. Возможно, кто-то даже видел активно тиражируемые, в том числе в русскоязычном сегменте интернета, весьма оптимистичные для трудоспособной и постоянно находящейся на работе части населения прогнозы, что с выходом на пенсию у нас появится больше времени для секса. Представляется, что здесь авторам исследования можно верить, так как опрошено было аж почти 80 тысяч онлайн-пользователей.
Существуют исследования, доказывающие, что пользование интернетом снижает примерно на 20–30 % вероятность развития у пожилых людей депрессии. Что, впрочем, понятно, ведь одна из главных проблем у людей старшего возраста – это сокращение социальных контактов, привычного повседневного общения. Однако не все так просто. Во-первых, по данным того же Росстата среди активных пользователей интернета доля лиц 60 и старше лет занимает всего примерно 6 %. Мало того, под активными пользователями в государственной статистике подразумеваются выходящие в Сеть не менее раза в неделю, а совсем не те, кто сидит за компьютером безвылазно. Кстати, по данным этого же исследования никогда не пользовались ПК почти две трети представителей старшей возрастной группы. Во-вторых, даже те пожилые, у кого есть возможность выхода в интернет (их примерно 40 %, включая тех, у кого интернет есть в мобильном телефоне), не очень-то охотно идут в Сеть. А отпугивает их прежде всего убеждение, что здесь, в интернете, могут украсть их персональные данные и воспользоваться этой информацией им во вред. Кстати, к похожим выводам пришли и американские социологи, изучившие отношение пожилых людей к Фейсбуку: даже те, кто заводит здесь учетные записи, делают это, для того чтобы читать записи своих детей и родственников, но сами стараются не писать на своих страничках, опасаясь слежки со стороны тех же родственников или третьих лиц. Есть у пожилых и другие страхи как по отношению к интернету, так и по отношению к новой технике в целом. Как пишут отечественные социологи, приступая к освоению новой техники, пожилые люди не только боятся потерпеть неудачу, но и что-нибудь сломать, в том числе и в этом самом интернете. Но даже тогда, когда порог освоения оказывается пройденным, страх никуда не исчезает, он лишь меняет форму. И теперь у многих пожилых пользователей Всемирной паутины возникает страх в ней завязнуть и впустую потерять время.
Здесь о многом еще можно рассказать, например, о метком наблюдении волгоградских социологов, что освоение новых технологий пожилыми часто начинается со старой техники, доставшейся им в наследство от детей и внуков. Или о том, что пожилые пользователи социальных сетей предпочитают обсуждать свою юность или настоящее время, но редко кто говорит о будущем. Или же в конце концов поставить бодрую точку, что, цитирую: вопреки стереотипам эйджизма «третий возраст» все больше и больше вовлекается во все коллизии цифрового мира. Но мне почему-то кажется, что дело совсем не в этом. Не так давно московские социологи завершили исследование, объектом которого выступили мужчины и женщины, чей возраст перевалил за сто лет. В публикациях результатов исследования (их несложно найти в интернете) нет никаких цифр, мало того, там нет никаких научных обобщений или выводов практического характера. Это коротенькие зарисовки, состоящие из кусочков воспоминаний столетних интервьюируемых, а еще благодарности пожилых людей социологам за то, что те пришли и просто с ними поговорили. По-человечески. Лицом к лицу.
не то что сбылся, а, пожалуй, сейчас даже успел устареть.
Телефоны стареют быстрее людей, однако стареют и люди. Просто к сведению: по данным Росстата, в России на 1 января 2017 года проживает свыше 36 миллионов человек старше трудоспособного возраста (примерно 25 % от всего населения), из них почти 10 миллионов являются по классификации ВОЗ стариками – людьми старше 75 лет. Когда начинаешь искать информацию о телефонах и пожилых людях, первое, что предлагают поисковые системы, это многочисленные рейтинги: «Пять лучших телефонов для пожилых людей»; «Десять лучших телефонов для пожилых людей»; «Телефоны для пожилых людей: 15 вариантов для покупки»; «Телефоны для пожилых, лучшие модели в 2017 году» и так далее. Что неудивительно, цитирую: «В России старшее поколение – стабильно растущий потребительский сегмент», – поэтому глупо было бы не обращать на него коммерческого внимания. У телефонов для пожилых людей даже есть специальное название: «бабушкофоны» – мне одному кажется это название мерзким? Итак, мобильник для пенсионера должен быть недорогим, можно даже с черно-белым экраном; прочным, то есть устойчивым к падениям; удобным для использования данной группой людей: с большими кнопками и большими цифрами на экране, громким звонком вызова и громкой связью; иметь выделенные кнопки быстрого набора и – что немаловажно! – только востребованные функции: только позвонить самому, только ответить на вызов, ну и разве что отправить эсэмэску. В какой-то мере бабушкофонисты, конечно, правы. В сравнительно свежем, 2015 года, израильско-американском исследовании отношения пожилых людей к мобильным телефонам профессор Галит Нимрод рассказывает, что фотографировать с помощью мобильника могут лишь чуть более половины пожилых людей, четверть может отправлять эти фотографии адресатам, менее пятой части могут играть в установленные на телефоне игры или слушать музыку, ну и так далее с уменьшением числа умеющих. Вывод автора: большинство пожилых пользователей мобильных телефонов застаиваются в фазе его ограниченного использования. В принципе эти данные не противоречат многочисленным зарубежным и отечественным исследованиям (разве что немного выше, чем ожидалось), но кое-что меня здесь настораживает. Дело в том, что в опросе участвовало 1039 – внимание! – интернет-пользователей старше 60 лет. То есть получается, что все участники опроса, ко всему прочему, еще умеют и, мало того, активно пользуются интернетом. Странное исследование, я не говорю, что плохое, просто странное. Кстати, у Нимрод немало и других любопытных исследований, также связанных с пожилыми людьми. Возможно, кто-то даже видел активно тиражируемые, в том числе в русскоязычном сегменте интернета, весьма оптимистичные для трудоспособной и постоянно находящейся на работе части населения прогнозы, что с выходом на пенсию у нас появится больше времени для секса. Представляется, что здесь авторам исследования можно верить, так как опрошено было аж почти 80 тысяч онлайн-пользователей.
Существуют исследования, доказывающие, что пользование интернетом снижает примерно на 20–30 % вероятность развития у пожилых людей депрессии. Что, впрочем, понятно, ведь одна из главных проблем у людей старшего возраста – это сокращение социальных контактов, привычного повседневного общения. Однако не все так просто. Во-первых, по данным того же Росстата среди активных пользователей интернета доля лиц 60 и старше лет занимает всего примерно 6 %. Мало того, под активными пользователями в государственной статистике подразумеваются выходящие в Сеть не менее раза в неделю, а совсем не те, кто сидит за компьютером безвылазно. Кстати, по данным этого же исследования никогда не пользовались ПК почти две трети представителей старшей возрастной группы. Во-вторых, даже те пожилые, у кого есть возможность выхода в интернет (их примерно 40 %, включая тех, у кого интернет есть в мобильном телефоне), не очень-то охотно идут в Сеть. А отпугивает их прежде всего убеждение, что здесь, в интернете, могут украсть их персональные данные и воспользоваться этой информацией им во вред. Кстати, к похожим выводам пришли и американские социологи, изучившие отношение пожилых людей к Фейсбуку: даже те, кто заводит здесь учетные записи, делают это, для того чтобы читать записи своих детей и родственников, но сами стараются не писать на своих страничках, опасаясь слежки со стороны тех же родственников или третьих лиц. Есть у пожилых и другие страхи как по отношению к интернету, так и по отношению к новой технике в целом. Как пишут отечественные социологи, приступая к освоению новой техники, пожилые люди не только боятся потерпеть неудачу, но и что-нибудь сломать, в том числе и в этом самом интернете. Но даже тогда, когда порог освоения оказывается пройденным, страх никуда не исчезает, он лишь меняет форму. И теперь у многих пожилых пользователей Всемирной паутины возникает страх в ней завязнуть и впустую потерять время.
Здесь о многом еще можно рассказать, например, о метком наблюдении волгоградских социологов, что освоение новых технологий пожилыми часто начинается со старой техники, доставшейся им в наследство от детей и внуков. Или о том, что пожилые пользователи социальных сетей предпочитают обсуждать свою юность или настоящее время, но редко кто говорит о будущем. Или же в конце концов поставить бодрую точку, что, цитирую: вопреки стереотипам эйджизма «третий возраст» все больше и больше вовлекается во все коллизии цифрового мира. Но мне почему-то кажется, что дело совсем не в этом. Не так давно московские социологи завершили исследование, объектом которого выступили мужчины и женщины, чей возраст перевалил за сто лет. В публикациях результатов исследования (их несложно найти в интернете) нет никаких цифр, мало того, там нет никаких научных обобщений или выводов практического характера. Это коротенькие зарисовки, состоящие из кусочков воспоминаний столетних интервьюируемых, а еще благодарности пожилых людей социологам за то, что те пришли и просто с ними поговорили. По-человечески. Лицом к лицу.
