За последние 3 года у меня родились 3 внучки и вышло 5 книг. Все, что происходит в эти три года в нашей многоспасаемой стране, меня совершенно не радует. Это движение от некоторой автономии человека от государства к тотальному контролю. У нас почему-то из взрослых людей пытаются сделать школьников.
★ ★ ★
В России сегодня правит мое поколение – те, кто родился в 1940-х – начале 1950-х. Это довольно немолодые люди, которые должны были бы в принципе выйти уже на пенсию, 60 лет им уже всем исполнилось. Это те, кто является ровесниками Владимира Владимировича, кто-то чуть старше его, кто-то чуть моложе – они боролись вместе на ринге, служили в Комитете государственной безопасности. Следующее поколение пятидесятилетних – это «бандитское поколение», те, кто начал проявлять себя в 1990-е годы и у кого самые красивые памятники на кладбище нашей необъятной страны, где они изображены с ключами от «Мерседеса». Это еще и поколение олигархов, очень рисковых людей с бурной жизнью, которые к власти пока не пришли, они, что называется, стоят в очереди. И их уже подпирают хипстеры, тридцати- и сорокалетние, которые на волне высоких цен на углеводороды сумели получить неплохие возможности. Это не владельцы и не бизнесмены, но, как правило, высокооплачиваемые менеджеры. Что касается следующего поколения, там ситуация более грустная: им надо стоять в очень длинной очереди, прежде чем прийти к власти. Социальные лифты сейчас работают очень плохо, в отличие от 1990-х, когда человек, служивший младшим лаборантом, запросто становился премьер-министром. Сегодня люди, захватившие власть, расставаться с ней не хотят. Такое случается, только если они помирают либо их свергают. Переизбирать-то ведь у нас не переизбирают.
★ ★ ★
Я вполне бы хотел иметь дело со слабым правителем. Сильный правитель нужен в критической ситуации, например, сейчас на Украине или в России 1990-х годов. Может, Владимир Владимирович нужен был после кризиса 1998 года и во время войны с Чечней. Сейчас же в стране не происходит ничего такого, что требовало бы сильного авторитарного лидера.
★ ★ ★
История, особенно русская, конечно, циклична. Это не какое-то плавное развитие ситуации, как, например, на Западе, а, что называется, «кидание из жара в холод». Правда, диапазон холода и жара во второй половине XX – начале XXI века, к счастью, снизился – мы уже не переходим от Сталина к Хрущеву или от Ленина к Сталину. Сейчас мы наблюдаем определенный период реакции после некоторой стихийной либерализации. До какой степени дойдет это окукливание общества, сказать довольно сложно, но думаю, что уровня позднего застоя не будет.
★ ★ ★
Термин «культурная столица», который так часто применяют к Петербургу, совершенно искусственный, создан в середине 1990-х годов референтом Бориса Николаевича Ельцина, который этим прозвищем хотел компенсировать петербуржцам то, что у них отнимали федеральный пятый канал, сделав из него впоследствии канал «Культура». Что такое культурная столица, совершенно непонятно, в каком-то смысле у нас, в Петербурге, есть что-то лучшее в России, но, наверное, в Москве этого не меньше.
★ ★ ★
Имидж города с этим депутатом Милоновым и законом о гей-пропаганде не изменился – внутри города точно ничего не поменялось. Петербург же всегда был городом сумасшедших, и у нас всегда есть свой такой «милонов», даже если бы его не было, было бы как-то скучно. Деятельность его носит чисто административный характер и не несет никаких последствий.
★ ★ ★
Что бы я хотел изменить в своем городе. Я вообще историк и понимаю, что история и социология – это такие долго-играющие дисциплины, и их, наверное, изменить нельзя. На месте властей я бы сделал некоторые вещи вроде большого музея блокады, которого, например, в городе нет. Как-то поспособствовал бы, если это можно, развитию буйства маленьких баров и вообще таких заведений общепита, которые были бы рассчитаны на человека не московского дохода. И одновременно цивилизованного. В остальном я не думаю, что от власти очень уж сильно что-то зависит, власть в Петербурге всегда была провинциальнее города.
★ ★ ★
В Санкт-Петербурге по-прежнему нет музея Бродского. Я не люблю музеи-квартиры, как правило, это пространство, которое не предназначено для просмотра – ты идешь по коридору, видишь комнаты, которые закрыты – не думаю, что так уж это обязательно. Мне кажется, что покойному Бродскому больше хотелось бы, чтобы в его квартире устроили кафе.
★ ★ ★
Бренд – это то, что придумывают. Вот, например, Достоевский придумал бренд «белые ночи», и с тех пор никто за ними не ездит ни в Осло, ни в Хельсинки, ни в Архангельск, ни в Мурманск, а все ездят в Петербург, потому что Федор Михайлович написал эту романтическую повесть в 1848 году. Каким мы город позиционируем, таким он и будет. Это старый город – в нем 15 тысяч домов, построенных до 1914 года; третий по населению в Европе; место, обладающее всеми качествами метрополиса. Он холодноватый, но раскрытый – в нем много маленького уютного, такого, чтобы на человека не давило. В сущности, это такая прекрасная тихая заводь, не помню, кому именно принадлежит определение «Северная Венеция», но вот оно становится сейчас все более приемлемым.
★ ★ ★
Новости по телевизору сегодня следует смотреть, чтобы ужаснуться, провести бессонную ночь, выпить лишнюю рюмку водки. Что касается сериалов, которые заполонили наши экраны, то они неровные – бывают получше, бывают похуже. Я вообще люблю палп фикшн, поэтому картины уровня «Бандитского Петербурга» или «Ликвидации» – это все по мне. Это еще не большая литература, но вполне пристойная беллетристика.
★ ★ ★
Запрет мата – это не страшно. Помните, был закон о запрете употребления пива на улице или использования мата в общественных местах? Кто-то их соблюдает? Есть закон, запрещающий покупать спиртные напитки в Санкт-Петербурге после 22 часов, так я вам могу показать десяток мест, где это можно сделать. Власть постоянно играет с подданными в пятнашки – причем подданные почти всегда убегают. Вон песни Сергея Шнурова известны по всей стране, а его клипы по телевизору не показывают и песни с обсценной лексикой по радио не крутят. Стал он от этого менее популярным? Вряд ли.
★ ★ ★
Интерес к неформатному просвещению возник, потому что уровень высшего образования находится в ужасном состоянии, и люди это осознают. Культурный уровень вообще востребован – девушку ценят не только за внешность, но и за запас слов, так что это имеет прагматическое значение. В этом есть и разумный эгоизм, а не только любовь к прекрасному. Кроме того, человек действительно желает получить информацию, а на вузовской скамье он этого образования не получает. Я школьный учитель, так вот уровень средней школы по отношению к Советскому Союзу изменился следующим образом: плохие школы стали хуже, а хорошие новые школы стали лучше. То есть со средним образованием у нас не полные кранты. Вы можете отдать ребенка куда-то, и его там хорошо обучат, например, алгебре, что же касается гуманитарных наук – не наберется и пятерки вузов, которые были бы хотя бы такими же, как в 1960-е годы в СССР.
★ ★ ★
Для того чтобы устроиться на работу, даже в российской несовершенной системе, необходимо закончить колледж, стать бакалавром, то есть уметь подписать бумагу, правильно говорить на родном языке и знать основные факты, например, что был такой художник Джотто или что Нижний Новгород находится на том месте, где Ока впадает в Волгу. Вот это нужно абсолютно всем, это и есть гуманитарные науки, их выгодно изучать, потому что нельзя взять на работу секретаршей человека, который говорит: «А она, типа, такая, короче…»
★ ★ ★
В советское время я работал экскурсоводом в Петропавловской крепости, потом наступили девяностые – я ушел в другие сферы, долгое время занимался телевидением, но навык не потерял. Я люблю рассказывать и считаю себя неплохим рассказчиком. Когда в очередной раз нужно было начать зарабатывать, а книги больших денег не приносили, я придумал ДК Лурье – чисто петербургский проект с нескучными экскурсиями – эта работа мне по-настоящему доставляет удовольствие. Сам же я, честно говоря, ненавижу чужие экскурсии и передергиваюсь перед путеводителями.
★ ★ ★
У меня есть достоинство – я не говорю пошлостей. Обычная экскурсия по городу – это сообщение о том, что в этом доме с 1887 по 1889 год жил путешественник Пржевальский. Зачем человеку это знать – совершенно непонятно. Это какая-то свалка дат, архитектурных стилей и деталей, от которых в голове становится так, будто выпил «ерша» – смесь водки и пива. Мне важно рассказывать истории, которые будут интересны, чтобы, как говорится, муха не пролетела. Причем это должны быть именно истории, а не исторические анекдоты. Люди должны видеть, как в современности проявляется прошлое, чтобы апеллировать к каким-то вещам, которые они наблюдали на самом деле, чтобы понять, что XIX век не так уж отличается от нас – и поэтому-то он интересный.
★ ★ ★
Для того чтобы водить экскурсии в местных музеях, нужно сдавать грабительские экзамены на получение лицензии и потом каждые три года еще их пересдавать. Поэтому немудрено, что среди гидов пользуются популярностью экскурсии, которые не требуют никаких разрешений. Например, я знаю очень симпатичную фирму, которая водит туристов по крышам и дворам. Голь на выдумку хитра, как говорится. Что касается профессионализма экскурсоводов – это опять же связано с уровнем гуманитарного образования. Экскурсовод – это прежде всего автодидакт, он сам себя всему научил. Например, никто тебя не подготовит так интересно рассказывать о Нижнем Новгороде, как это делает писатель Свечин. Я от него узнал о городе намного больше, чем из любого путеводителя. В принципе, уровень экскурсоводов у нас ниже среднего, и это не только в России, но и во всем мире. Это такие люди, внутри которых сидят пластинки – они меняются, заводятся и заново крутятся: «Здравствуйте, дорогие друзья, мы начинаем экскурсию по замечательному памятнику архитектуры, символу нашего города – Петропавловской крепости» – и так далее.
★ ★ ★
С моей точки зрения, в путеводителе не надо рассказывать про то, чего больше нет. Например, «здесь бродил неандерталец, дружил с питекантропом, потом пришел князь и построил то-то». Если князь построил и это не сохранилось, то надо говорить просто «построил» – и дальше о чем-то другом. Есть расхожее выражение, что Петербург – это город декораций. Мы живем как бы и при Раскольникове, и при вот этой рюмочной, которая находится в том месте, где он шел убивать старуху-процентщицу, и это должно быть равномерно представлено. Путеводитель – книга прежде всего о современности. И это больше журналистская, чем историческая работа.
★ ★ ★
Разговоры о том, что интернет испортит или заменит журналистику, сродни бессмысленным спорам физиков и лириков в шестидесятые годы, типа нужна ли нам поэзия, если есть синхрофазотрон, и может ли мальчик дружить с девочкой. Кто был хорошим журналистом до интернета, останется им же и после.
★ ★ ★
Проект «Квартальный надзиратель» появился больше десяти лет назад – тогдашний главный редактор журнала «Собака.RU» художник Анатолий Белкин придумал, что нужно выпускать такой маленький краеведческий журнал. Была идея сделать пародию на идиотски подробный путеводитель – мол, в этой подворотне на стене написано слово из трех букв, на асфальте подальше – «я тебя люблю», а бармен заведения по соседству после двух часов ночи становится злым. Не про Эрмитаж, а про все остальное. Это очень трудоемкая работа, но я старался и долгое время был там главредом.
★ ★ ★
То, что наши люди сейчас все, что видят, сразу выкладывают в Сеть, это хорошо. Это еще из дореволюционной печати идет, когда на газетном листке подробнейшим образом рассказывалось о всех трех пожарах, которые произошли в городе за прошедший день. Репортерская служба, кстати, была поставлена намного лучше, чем сейчас. А разрушена она была в советское время, потому что в советское время пожаров не случалось.
★ ★ ★
У меня сложная точка зрения на то, что происходит на Украине. Есть принцип: «помоги себе сам». Страна получила независимость в 1991 году, одновременно, например, с Эстонией и Латвией, в которых проживает довольно большой процент русских. Так эти страны – самые развитые республики бывшего Советского Союза с приличным уровнем жизни, у них нет нефти, но они живут лучше, чем в России. На Украине сами себе выбирают каждый раз каких-то монстров – за них же никто не выбирал ни Кучму, ни Тимошенко, ни Януковича. Поэтому уровень жизни, к несчастью Украины, отчасти связан с уровнем гражданского общества. Понятно, что действия России – это сильнейший национально образующий фактор для украинцев. В свое время маршал Маннергейм сказал, что мы проиграли войну, но она создала финский народ. Вот я думаю, что Украина объективно проигрывает эту игру с Россией – она уже лишилась Крыма и, наверное, лишится Донбасса. Но именно таким образом создается народ. Кстати, на месте наших либералов я бы не стал идеализировать украинцев – читая украинские сайты, я постоянно замечаю, насколько комментарии наполнены отвратительной шовинистической русофобской демагогией. Вообще вся история с Украиной очень тревожная. Она показывает ту степень риска, на которую готов пойти Путин для достижения тех целей, которые кажутся ему разумными, а это степень риска, которая подводит нашу страну к какой-то очень опасной грани.
★ ★ ★
Мы сейчас смеемся над западными санкциями, когда отдельных господ не пускают куда-то за границу. А Запад просто медленнее принимает решения, даром что он демократический – там нужно учитывать все силы. У нас же все решения принимает один человек, его никто не амортизирует, а это очень опасно. Так вот, там видят, что от России исходит угроза, поэтому совершенно очевидно, что сейчас будет делаться все, чтобы избавиться от каких-либо зависимостей от нашего государства. Я не думаю, что нам так легко будет перейти на партнерство с Китаем, а даже если мы к нему перейдем, это будет намного более жестким и неудобным, чем сотрудничество с какой-нибудь рефлексирующей Германией или доброжелательной Финляндией. Вторая опасность – как только всем этим володиным и нарышкиным будет запрещено появляться в Европе, им придет вопрос в голову: а почему только нам?