Смотрю в кухонное окно, слушая по радио: «На субботник в Москве вышло более миллиона человек». Поверить сложно. Это что же, там, в передовой Москве, миллион человек вдруг перестали ныть в твиттер об усталости от жизни в грязи и просто взяли да помыли Россию?

Я смотрю в кухонное окно, страстно мечтая о том, чтобы энтузиасты обрушились уборкой и на мой двухэтажный райончик в центре Нижнего Новгорода. Нет, зимой вид из кухни был сказочный: заснеженные деревья, трогательные кошачьи и человечьи тропки, звонкий уютный трамвай раз в пятнадцать минут. Но теперь снег растаял. И оказалось, что жители улицы Пушкина предпочитают выбрасывать мусор из окна. Из напитков они выбирают боярышник, бутылочки из-под которого ровным слоем укрывают клумбу. Портрет Пушкина, висящий напротив необъяснимого биотуалета, покосился и выгорел, а под ним гниет чей-то диван. Регулярно натыкаюсь на штаны или туфли, будто у нас тут где-то спрятан мистический пляж, о котором никто не знает. Периодически проезжают девушки на лошадях. Оставляют вполне зримый след. Перед подъездами собирают в себя лужи ковры – ловкая придумка, правда, неэстетичная. А вот на канализационный люк кто-то выкинул килограмм пельменей.

Можно попробовать организовать субботник самой, размышляю я. Фантазирую о том, как рисую афишу, мы весело наводим порядок, а потом выходят из спячки те специальные люди, которые получают деньги за уборку территории города, и радуются, и на радостях строят нам лавочки. Или, не знаю, дорогу.

Кто выйдет со мной на субботник? Может, те мои соседи, которые, когда я в семь утра иду на трамвай, уже бодрствуют, разожгли мангал и, хотя мяса нет, открыли водку? Может, водитель маршрутки, который паркует ее прямо под окном? Может, человек, который два дня спал на лестничной площадке под нашей дверью и, идя на работу, мы его перешагивали, а по возвращении кормили макаронами? Может, тот мужчина, который называл стену дома Татьяной, бил ее кулаком, а потом просил прощения? А может быть, женщины из клуба жен, которые прогуливаются вдоль трамвайных путей, перерабатывая килограммы семечек, чтобы успеть вовремя ласковым тоном отогнать мужей от единственного в округе магазинчика?

Убрать нам с ними надо небольшую территорию: единственные заведения в квартале – шаурма и ломбард. А наша парковка разбита на территории разрушенной столовой: когда-то, лет пятнадцать назад, ее начали сносить, но до конца дело не довели, и теперь она стоит посреди квартала, сводя своими руинами на нет любое благоустройство (впрочем, попыток его сюда пронести хотя бы тайком давно не предпринимали). Рядом со столовой лежит поваленная ветром вывеска о работе школы моделей. Я бы точно не стала расхаживать в бикини где-то поблизости, но всем известно, что жизнь у моделей непростая.

Субботник тут должен быть безжалостным.

Кажется, что наш модный урбанистический энтузиазм для начала неплохо было бы направить как раз на простые вещи вроде очищения клумбы от бутылочек из-под боярышника. Но тут меня начинает поедать мелочная мысль: я этих бутылочек не бросала, я даже не веселилась на той вечеринке, почему же теперь мне их убирать? Нет, сейчас субботник как осознанное бескорыстное стремление к чистоте за пределами собственной квартиры – забытое чувство. Слово это ассоциируется только со старшими классами школы, когда нас запускали в парк «Швейцария» с напутствием: «Только шприцы не трогайте». И было нам там настолько тоскливо, что мы даже не кокетничали друг с другом. Хотя, возможно, это моя проблема, и дело тут вовсе не в субботнике.

Быть первым сложно и страшно, поэтому остается только надеяться, что субботники войдут в моду следом за музыкальными пикниками и малыми архитектурными формами. Потому что ввести что-то в моду – это единственный способ, после угрозы физическим насилием, заставить людей делать то, что им не нравится. Ведь мы пьем извращенным способом заваренный кофе, носим короткие узкие леггинсы и кожаные юбки, слушаем лоу-фай и ходим на фитнес не по своей же воле. Для того чтобы теперь мы дружным строем отправились на уборку территории, предварительно всю ее заинстаграмив, нужен тренд. Всех дел: найти английский аналог нашему «субботнику» (на крайний случай подойдет простое subbotnik) да придумать хлесткий хештэг.

Пока же мне сложно представить себе этот миллион москвичей, которые прошлись по городу с мусорными мешками (и, возможно, пели трудовые песни). Может, я идеализирую их. Может, это на самом деле был грустный миллион бюджетников, которые могли бы получше провести свой выходной. Может, их был совсем не миллион. Но факт остается фактом: им чисто, а мне грязно.

На нашей разбитой трамвайной остановке, где дикие псы ищут себе пропитание, мы каждое утро стоим примерно одной компанией. И есть среди нас старичок интеллигентного вида, который работает, похоже, в клининговой компании, судя по его фирменной телогрейке. И вот, пока мы ждем трамвай, он неспешно собирает мусор с остановки в свой пакетик. Мы стоим, а он собирает. Нам грязно, а ему уже немножко почище.