"Поющие в терновниках"
Музыкальный обозреватель «Селедки» лидер группы «иллинойз» Саша Филиппова в очередной раз все сделала правильно
Не стоит забывать основную задачу рубрики «Музыка» – мы увлечены паломничеством на городские концерты, наиболее не затронутые вниманием общественности. В идеале – совсем не затронутые. Такие, на которые не заходят случайно – а надо, ведь по обочинам дорог и канав ждут четвероногих и двуногих.
Обернувшись и оценив глубину утоптанности народных троп в сторону Арсенала, БУ, Black Ho))) и MILO Concert Hall, мы вдруг загрустили от линейности наших предпочтений. Одни и те же места, меняющие ипостаси артисты, культуртрегеры с дистанционными пультами для переключения передач в подотчетных им заведениях – наступил тот решающий декабрьский вечер, когда мы сказали себе «хватит», уверенно отказались от алкоголя и вышли из дома в поисках поющих в терновниках.
Первым декабрьским заповедником стал Дом ученых на улице Октябрьской. 4 декабря здесь состоялся творческий вечер группы «Маркиза и пароходъ», на котором мы с замиранием сердца себя и обнаружили. Рассказать об этом концерте в двух словах сложно, в двух цифрах проще: 55+. Прекрасно одетые, солидно надушенные и надежно накрашенные женщины так радостно и так искренне внимали джазовым ретростандартам, что в какой-то момент я ощутила легкую зависть. Есть чему – последний раз бабушка аплодировала мне в 5 лет, когда я разбежалась от окна и нырнула головой в диван. «Кажется, наша растет слегка того», – сказала бабуля и захлопала в ладоши, привлекая мое внимание. История не дает ответа, когда мне дарили цветы женщины с высокими прическами и зарплатами.
И Маркизе, и пароходу бог дает все. Им рукоплещут, им кричат «браво» после каждого номера. Рядом со мной сидит барышня лет 55, скорее всего, главный бухгалтер чего-нибудь очень профсоюзного. После особо известных шлягеров она закладывает два пальца в рот и оглушительно свистит, затем одобрительно кивает сама себе. Я успеваю заметить роскошный красный пеньюар, простите, маникюр.
Женщины впереди снимают концерт на дорогой телефон-раскладушку – подобное я уже наблюдала на позапрошлогоднем концерте «Мы православные нижегородцы». Телефон-раскладушка – это один из наиболее ярких символов-маркеров возрастной группы, представителей которой сегодня большинство. И мы совершенно не имеем в виду бюджетность, как могло бы показаться особо циничной части читателей, мы говорим о специфике представлений о женственности мобильного телефона как аксессуара и о традиции комфорта в понимании немолодого русского человека.
Переведем дух, это была сложная логическая связка – мне можно простить, я ныряла головой в диван с бабулей на спор. К тому же концерт прерван антрактом, и можно пройтись по холлу, спуститься на свежий воздух или остаться в зале и еще раз оглядеться.
Чаще всего на таких «домашних» концертах возникает ощущение родственной связи между собравшимися, сейчас мне тоже начинает казаться, что практически все присутствующие здесь кто племянница саксофониста, а кто теща скрипача. Женщины сбоку выбирают телефон с функцией селфи маме на юбилей, пара с другого края обсуждает синдром покинутого гнезда, и это очень красиво резонирует с пустотой рядов в перерыве между концертными отделениями. Дама в леопардовом пиджаке с очень дорогим телефоном рассматривает фотографии себя в интерьерах и глухо рычит, когда перехватывает мой взгляд на них же.
В этот момент, в эти сладкие вечерние минуты пятницы, вы все кто пьян, кто раздет, кто в драке за парковочное место, а кто распят на рок-концерте, в то время как важнейший из наркотиков современности есть не что иное, как новые впечатления. Зал снова заполняется под завязку – собравшиеся в его стенах точно знают, что такое настоящий кайф.
Кайфово поет Маркиза – она прекрасно владеет вокальным аппаратом и собой на сцене. Своей естественностью Маркиза вовлекает в музыку зрителей вместе с креслами, а это второй по важности профессиональный навык музыканта-праздника. Обнять и во всех подробностях рассказать, как дела – вот что наконец удается всем нам, основательно вымотавшимся к концу года. Опять плохой пирог, соседи, шумящие ненормальной музыкой, дети, которые не слушаются уже сорок лет, – терпеливо выслушав, Маркиза понимающе кивает и, продолжая крепко обнимать, успокаивает очередной доброй песней из недр бездонного репертуара. Люди забывают про силу тяжести и тянут руки вверх, пытаясь взлететь снежинками к звездному декабрьскому небу, а я впервые за зиму ощущаю себя по-новогоднему, не приложив к этому никаких усилий, а всего лишь сойдя с железнодорожных путей намоленных маршрутов.
★ ★ ★
Второй бермудский треугольник, в который меня занесет и с трудом вынесет, – кафе хорошего настроения «Припрыжка». Хватит смеяться.
Да, «Припрыжка» полубезумна, но само существование такого кафе в условиях острой конкуренции в кольце трамвая «двойки» – чистой воды подвиг. В заведении демонстративно непритязательно все. Вывеска визжит. Интерьер хрипло шепчет. Вместе это звучит, как фриджаз на чувашском языке – совершенно непредсказуемо и на очень редкого слушателя.
Воскресным вечером 13 декабря я переступаю порог кафе и сразу оказываюсь в центре событий – здесь и сейчас происходит концерт районного масштаба под названием «Вечер хорошего рок-кавера». У микрофонов артисты Нинчан и Кристина, обе с акустическими гитарами и мобильными телефонами, в которых тексты. Я сажусь настолько в центре зала, что поначалу мне даже неудобно – я пристально смотрю в чай, как будто там есть ответ на вопрос, быть или не быть Кристине и Нинчану известными певицами. А они, неловко переглядываясь на вступительных песнях, набирают обороты и очень мягко, очень по-девичьи завоевывают крохотный зальчик. Мужчина за соседним столом сначала пил коньяк и ел колбасу, но бездна обаяния акустического дуэта (практически имени Sonic Youth) завоевала его уже к третьему произведению – после каждого куплета он выдыхает «ну девчонки» и аплодирует громче всех, едва затухнет последний аккорд.
Нинчан поет чисто, пронзительно – в эти моменты Кристина битбоксит в сломанный микрофон; когда вступает Кристина, Нинчан небрежным гитарным боем ведет основную мелодическую линию, иногда ошибаясь. Кристину с Нинчан объединяет многое – им около 20, они обе очень красивы, обеим им внимают друзья и однокурсники – других посетителей, кроме меня и колбасного мужчины, в «Припрыжке» нет. А нам и не хочется. Район моей мечты – территория для избранных.
«Отель Калифорния» в форме не договорившегося о тональности дуэта гитары и голоса, лучшее, любимое и только для вас из Аврил Лавин, предельно отдаленное исполнение «Where is my mind» Pixies – сердце обливается кровью, а я чаем. Общее впечатление от того, что звучит сейчас в стенах кафе хорошего настроения «Припрыжка», формулируется в двух словах, которые было так сложно подобрать к концерту в Доме ученых: наивно, супер.
Не помню точно, в каком настроении я выхожу из «Припрыжки» – падает снег, заметая к чертовой матери все следы произошедшего. Я иду просто куда-то, потому что в принципе не надо ни туда, ни туда – и вечер заканчивается идеально. Рекомендую теряться.
Обернувшись и оценив глубину утоптанности народных троп в сторону Арсенала, БУ, Black Ho))) и MILO Concert Hall, мы вдруг загрустили от линейности наших предпочтений. Одни и те же места, меняющие ипостаси артисты, культуртрегеры с дистанционными пультами для переключения передач в подотчетных им заведениях – наступил тот решающий декабрьский вечер, когда мы сказали себе «хватит», уверенно отказались от алкоголя и вышли из дома в поисках поющих в терновниках.
Первым декабрьским заповедником стал Дом ученых на улице Октябрьской. 4 декабря здесь состоялся творческий вечер группы «Маркиза и пароходъ», на котором мы с замиранием сердца себя и обнаружили. Рассказать об этом концерте в двух словах сложно, в двух цифрах проще: 55+. Прекрасно одетые, солидно надушенные и надежно накрашенные женщины так радостно и так искренне внимали джазовым ретростандартам, что в какой-то момент я ощутила легкую зависть. Есть чему – последний раз бабушка аплодировала мне в 5 лет, когда я разбежалась от окна и нырнула головой в диван. «Кажется, наша растет слегка того», – сказала бабуля и захлопала в ладоши, привлекая мое внимание. История не дает ответа, когда мне дарили цветы женщины с высокими прическами и зарплатами.
И Маркизе, и пароходу бог дает все. Им рукоплещут, им кричат «браво» после каждого номера. Рядом со мной сидит барышня лет 55, скорее всего, главный бухгалтер чего-нибудь очень профсоюзного. После особо известных шлягеров она закладывает два пальца в рот и оглушительно свистит, затем одобрительно кивает сама себе. Я успеваю заметить роскошный красный пеньюар, простите, маникюр.
Женщины впереди снимают концерт на дорогой телефон-раскладушку – подобное я уже наблюдала на позапрошлогоднем концерте «Мы православные нижегородцы». Телефон-раскладушка – это один из наиболее ярких символов-маркеров возрастной группы, представителей которой сегодня большинство. И мы совершенно не имеем в виду бюджетность, как могло бы показаться особо циничной части читателей, мы говорим о специфике представлений о женственности мобильного телефона как аксессуара и о традиции комфорта в понимании немолодого русского человека.
Переведем дух, это была сложная логическая связка – мне можно простить, я ныряла головой в диван с бабулей на спор. К тому же концерт прерван антрактом, и можно пройтись по холлу, спуститься на свежий воздух или остаться в зале и еще раз оглядеться.
Чаще всего на таких «домашних» концертах возникает ощущение родственной связи между собравшимися, сейчас мне тоже начинает казаться, что практически все присутствующие здесь кто племянница саксофониста, а кто теща скрипача. Женщины сбоку выбирают телефон с функцией селфи маме на юбилей, пара с другого края обсуждает синдром покинутого гнезда, и это очень красиво резонирует с пустотой рядов в перерыве между концертными отделениями. Дама в леопардовом пиджаке с очень дорогим телефоном рассматривает фотографии себя в интерьерах и глухо рычит, когда перехватывает мой взгляд на них же.
В этот момент, в эти сладкие вечерние минуты пятницы, вы все кто пьян, кто раздет, кто в драке за парковочное место, а кто распят на рок-концерте, в то время как важнейший из наркотиков современности есть не что иное, как новые впечатления. Зал снова заполняется под завязку – собравшиеся в его стенах точно знают, что такое настоящий кайф.
Кайфово поет Маркиза – она прекрасно владеет вокальным аппаратом и собой на сцене. Своей естественностью Маркиза вовлекает в музыку зрителей вместе с креслами, а это второй по важности профессиональный навык музыканта-праздника. Обнять и во всех подробностях рассказать, как дела – вот что наконец удается всем нам, основательно вымотавшимся к концу года. Опять плохой пирог, соседи, шумящие ненормальной музыкой, дети, которые не слушаются уже сорок лет, – терпеливо выслушав, Маркиза понимающе кивает и, продолжая крепко обнимать, успокаивает очередной доброй песней из недр бездонного репертуара. Люди забывают про силу тяжести и тянут руки вверх, пытаясь взлететь снежинками к звездному декабрьскому небу, а я впервые за зиму ощущаю себя по-новогоднему, не приложив к этому никаких усилий, а всего лишь сойдя с железнодорожных путей намоленных маршрутов.
★ ★ ★
Второй бермудский треугольник, в который меня занесет и с трудом вынесет, – кафе хорошего настроения «Припрыжка». Хватит смеяться.
Да, «Припрыжка» полубезумна, но само существование такого кафе в условиях острой конкуренции в кольце трамвая «двойки» – чистой воды подвиг. В заведении демонстративно непритязательно все. Вывеска визжит. Интерьер хрипло шепчет. Вместе это звучит, как фриджаз на чувашском языке – совершенно непредсказуемо и на очень редкого слушателя.
Воскресным вечером 13 декабря я переступаю порог кафе и сразу оказываюсь в центре событий – здесь и сейчас происходит концерт районного масштаба под названием «Вечер хорошего рок-кавера». У микрофонов артисты Нинчан и Кристина, обе с акустическими гитарами и мобильными телефонами, в которых тексты. Я сажусь настолько в центре зала, что поначалу мне даже неудобно – я пристально смотрю в чай, как будто там есть ответ на вопрос, быть или не быть Кристине и Нинчану известными певицами. А они, неловко переглядываясь на вступительных песнях, набирают обороты и очень мягко, очень по-девичьи завоевывают крохотный зальчик. Мужчина за соседним столом сначала пил коньяк и ел колбасу, но бездна обаяния акустического дуэта (практически имени Sonic Youth) завоевала его уже к третьему произведению – после каждого куплета он выдыхает «ну девчонки» и аплодирует громче всех, едва затухнет последний аккорд.
Нинчан поет чисто, пронзительно – в эти моменты Кристина битбоксит в сломанный микрофон; когда вступает Кристина, Нинчан небрежным гитарным боем ведет основную мелодическую линию, иногда ошибаясь. Кристину с Нинчан объединяет многое – им около 20, они обе очень красивы, обеим им внимают друзья и однокурсники – других посетителей, кроме меня и колбасного мужчины, в «Припрыжке» нет. А нам и не хочется. Район моей мечты – территория для избранных.
«Отель Калифорния» в форме не договорившегося о тональности дуэта гитары и голоса, лучшее, любимое и только для вас из Аврил Лавин, предельно отдаленное исполнение «Where is my mind» Pixies – сердце обливается кровью, а я чаем. Общее впечатление от того, что звучит сейчас в стенах кафе хорошего настроения «Припрыжка», формулируется в двух словах, которые было так сложно подобрать к концерту в Доме ученых: наивно, супер.
Не помню точно, в каком настроении я выхожу из «Припрыжки» – падает снег, заметая к чертовой матери все следы произошедшего. Я иду просто куда-то, потому что в принципе не надо ни туда, ни туда – и вечер заканчивается идеально. Рекомендую теряться.
