"Группа «Труд»"
Менеджеры, юристы, водители, продавцы и программисты – те, с кем мы встречаемся ежедневно, примерно представляя, как устроен рабочий день того или иного представителя топ-10 самых популярных профессий. «Селедка» решила найти людей с не совсем заурядной работой и узнать, каково это – управлять десятитонным колоколом, больше четырех лет играть только эпизодические роли в театре оперы и балета, бороться с браконьерами, разрисовывать афиши гуашью и объявлять остановки в общественном транспорте
Алексей Кофанов, звонарь
Дипломант всероссийских фестивалей – о слезах, малиновом звоне и стратегической бронзе
До 2008 года я был диджеем. Десять лет выступал под ником DJ Yellow. В начале двухтысячных выиграл конкурс «12 злобных зрителей» на MTV. Финал проекта крутили по телевидению, и я стал узнаваем. Хотел остаться в Москве, а в итоге начал работать в нижегородском филиале музыкального телевидения. Потом появилось свое рекламное агентство и много чего еще. А в 2008-м наступил кризис. Не только у всей страны – экономический, но и мой, внутренний. Появилось ощущение тупика. Что дальше? Есть те, кто занимается музыкой ради большой любви к музыке. А для чего я это делаю? За деньги? Для тщеславия? К тому времени я уже был активным прихожанином храма Вознесения на Ильинке и время от времени звонил там на колокольне. Делать это было некому: лестница крутая, колокольня – самая высокая в Нижнем. Заберешься – и вокруг такие пейзажи! Колокола меня заворожили. Мне стало интересно. В том же 2008-м в Нижнем Новгороде впервые открылась школа звонарей. Я попал в первый набор. Нас учили два месяца по три часа ежедневно в учебной звоннице при кафедральном соборе Александра Невского.
И я вдруг понял, что это мое.
★ ★ ★
Самое сложное в технике колокольного звона – скоординировать движения. Представьте, что у вас под левой ногой несколько двухметровых педалей – с их помощью вы управляете огромными колоколами весом до пяти, семи, десяти тонн. А в правой и левой руках – веревки от остальных колоколов, число которых может доходить до семнадцати. Все они должны звучать по определенным законам ритмики, у каждого есть своя партия. Вспомните обычный нотный стан для фортепиано – в нем пять линий. В колокольных партиях, записанных нотной грамотой, число линий соответствует числу колоколов. Может быть семь линий, десять, двенадцать, семнадцать. Сложно. А вот физическая сила в колокольном звоне не особо нужна. Звонить на многих больших колоколах может и ребенок лет одиннадцати.
★ ★ ★
Колокол – уникальный обертоновый инструмент. Нельзя «заточить» его под отдельную ноту – ре или до. Каждый звучит целостным аккордом, причем через секунду-две аккорд меняется. Так устроена его физика, форма. А есть еще индивидуальность. Замечено, что каждый старинный колокол звучит по-своему. Казалось бы, в чем секрет? И сейчас их льют из той же колокольной бронзы, что раньше: 80 % – медь, 20 % – олово. Но поставьте рядом современный колокол, отлитый по передовым технологиям, и старинный того же размера – разница в звуке глобальная. Есть, правда, в Тутаеве Ярославской области колокольный завод братьев Шуваловых. Они взяли за основу учебник XIX века и льют колокола по этой технологии: для каждого экземпляра строят свою яму, печь. Это уровень старинного мастерства.
★ ★ ★
Как было раньше? Пришел князь, правит столько-то лет. В честь его правления отливают большой благовестник (так называются самые тяжелые колокола), строят колокольню. Приходит другой царь или князь – пристраивает к храму еще одну звонницу – и колокол больше. Так дошло до Анны Иоанновны, которая повелела отлить Царь-колокол весом 200 тонн – такой огромный, что не влез ни на колокольню Ивана Великого, ни на кремлевскую Успенскую звонницу. Сейчас подобных гигантов в ходу не осталось. Но в Суздале, например, висят три стопудовых «царицы». Сделаны они в разные времена, их не подбирали друг к другу по тону. И что же – переливать, подпиливать? Нет. Мастерство звонаря как раз в том, чтобы в них вклиниться, свести их вместе. Не мешайте звонить колоколам, как говорит поговорка!
★ ★ ★
Первое упоминание о колоколах есть в Новгородской летописи X века. Уже к XV веку колокола широко использовали по всей Руси: их заказывали и у отечественных производителей, и в Германии, Бельгии. Малиновый звон, известный по песне, – это звон колоколов, сделанных в бельгийском городе Малин, там их льют до сих пор. В Нижнем Новгороде благовестник из Малина до революции звонил в Вознесенской церкви на Ильинке.
★ ★ ★
Самые распространенные звоны – канонические. Это, во-первых, благовест – ровный, как сердце, звон в один самый большой колокол, на который равняются все остальные. Потом перезвон, когда удары идут от большого колокола к малому, и перебор – наоборот, от малого к большому. Четвертый – трезвон, когда задействованы все колокола, радостный, сопряженный с большими праздниками. На их основе существуют сотни звонов, каждый из которых что-то символизирует, сообщает. Это целый колокольный язык. Вот водосвятный перезвон – очень сложный, с разными вариациями и некоторой аритмией, он звонится в Крещение, на Великое освящение воды. Вот вечерний звон, известный по одноименному романсу, степенный, спокойный. Его полное название – звон ко всенощному бдению, то есть к вечернему богослужению. Вначале задает тон тяжелый колокол-благовест («бом, бом»), а потом начинается перезвон. Это звон, создающий особое, молитвенное настроение.
★ ★ ★
До революции практически каждому важному событию, не только церковному, соответствовали свои звоны. Когда мело снегом, с колоколен звонили «Метель», чтобы на звук ориентировались ямщики. В случае крайней опасности благовестником били «Набат». Звук был слышен за много километров. И даже случайный прохожий сразу понимал, о чем говорит колокол, что случилось. Есть и красные звоны, то есть неканонические, «красивые», яркие, авторские. Их можно услышать на Пасхальной неделе, а также на колокольных фестивалях, концертах.
★ ★ ★
За века сформировались целые школы звонов, с разной техникой и мелодикой: Архангельская, Новгородская, Московская… Сам я впервые услышал их в том же 2008-м, на Всероссийском фестивале в Елабуге, куда поехал после школы звонарей. Меня поразило, что это искусство живо, что есть люди, которые им занимаются. Там я впервые услышал архангельского звонаря Владимира Петровского, обладателя звания «Лучший звонарь России». Техника у него была просто фантастическая, что-то неимоверное! Я бегал за ним, просил научить. В итоге сдал у него все экзамены – и теперь я носитель базовой техники северной школы.
★ ★ ★
Я работал звонарем в самых разных нижегородских храмах: Пресвятой Богородицы на Большой Покровской, в кафедральном соборе Александра Невского и других. Звоню и сейчас, но не каждый день. У меня есть передвижная концертная звонница, на которой я провожу мастер-классы для детей и взрослых и концерты. Еще я помогаю оборудовать звонницы и колокольни храмов и монастырей по всей стране и даже за рубежом: делаю замеры, подбираю нужные колокола. Приглашают на мероприятия: сопроводить колокольным звоном освящения храмов, крестные ходы в разных городах, праздники.
★ ★ ★
Каждый год я провожу свои фестивали колокольного звона: всероссийский – в Дзержинске и региональный, нижегородский, – в Доме детского творчества. И сам постоянно участвую в фестивалях – в Москве, Перми, Архангельске, Суздале… На Всероссийском фестивале в Елабуге, с которого для меня все и началось, был уже восемь раз, даже взял Гран-при.
★ ★ ★
У меня есть свои школы колокольного искусства: в Дзержинске, на Бору и здесь, в Нижнем Новгороде. В Нижнем мы базируемся в одной из общеобразовательных школ в центре города. Маленькая учебная звонница стоит в актовом зале, там семь колоколов. Я их, конечно, заглушаю, но все равно слышно по всей школе. А если убрать заглушки, звон разносился бы далеко окрест. Никого не принуждаю, беру только тех, кому интересно, из младших классов. Это дополнительное образование, бесплатное. Ребята у меня замечательные, прибегают сами звонить даже на переменах. Занимаемся мы каждый день. Теперь езжу с ними на фестивали. Летом были в Санкт-Петербурге, на «Невских звонах».
★ ★ ★
Одно из моих ярких впечатлений – колокола XVI–XVII веков в Суздале, в Спасо-Евфимиевом монастыре. Благовестник – подарок казначея Ивана Грозного. Там семнадцать колоколов, звонит один звонарь. Местный, больше нельзя никому. Только раз в год на фестиваль туда приглашают, и у меня была возможность позвонить на этих уникальных, фантастических колоколах. Там физически чувствуешь историю, вспоминаешь, что звон – это молитва, отлитая в бронзе. Таких наборов, как в Суздале, осталось совсем немного. Колокольная бронза – стратегическое сырье. В 1930-е звоны в России запретили, а большинство колоколов пустили на переплавку.
★ ★ ★
На Староярмарочном соборе у нас, в Нижнем, есть набор колоколов XVIII–XIX веков. И вот, начинаешь звонить вечерний звон – вступает благовест, такой мерный, тихий, печальный. Настраивает человека остановиться, оглядеться, посмотреть на себя, на жизнь… Я человек материальный, земной, но аж мурашки по коже и слезы на глазах.
Дипломант всероссийских фестивалей – о слезах, малиновом звоне и стратегической бронзе
До 2008 года я был диджеем. Десять лет выступал под ником DJ Yellow. В начале двухтысячных выиграл конкурс «12 злобных зрителей» на MTV. Финал проекта крутили по телевидению, и я стал узнаваем. Хотел остаться в Москве, а в итоге начал работать в нижегородском филиале музыкального телевидения. Потом появилось свое рекламное агентство и много чего еще. А в 2008-м наступил кризис. Не только у всей страны – экономический, но и мой, внутренний. Появилось ощущение тупика. Что дальше? Есть те, кто занимается музыкой ради большой любви к музыке. А для чего я это делаю? За деньги? Для тщеславия? К тому времени я уже был активным прихожанином храма Вознесения на Ильинке и время от времени звонил там на колокольне. Делать это было некому: лестница крутая, колокольня – самая высокая в Нижнем. Заберешься – и вокруг такие пейзажи! Колокола меня заворожили. Мне стало интересно. В том же 2008-м в Нижнем Новгороде впервые открылась школа звонарей. Я попал в первый набор. Нас учили два месяца по три часа ежедневно в учебной звоннице при кафедральном соборе Александра Невского.
И я вдруг понял, что это мое.
★ ★ ★
Самое сложное в технике колокольного звона – скоординировать движения. Представьте, что у вас под левой ногой несколько двухметровых педалей – с их помощью вы управляете огромными колоколами весом до пяти, семи, десяти тонн. А в правой и левой руках – веревки от остальных колоколов, число которых может доходить до семнадцати. Все они должны звучать по определенным законам ритмики, у каждого есть своя партия. Вспомните обычный нотный стан для фортепиано – в нем пять линий. В колокольных партиях, записанных нотной грамотой, число линий соответствует числу колоколов. Может быть семь линий, десять, двенадцать, семнадцать. Сложно. А вот физическая сила в колокольном звоне не особо нужна. Звонить на многих больших колоколах может и ребенок лет одиннадцати.
★ ★ ★
Колокол – уникальный обертоновый инструмент. Нельзя «заточить» его под отдельную ноту – ре или до. Каждый звучит целостным аккордом, причем через секунду-две аккорд меняется. Так устроена его физика, форма. А есть еще индивидуальность. Замечено, что каждый старинный колокол звучит по-своему. Казалось бы, в чем секрет? И сейчас их льют из той же колокольной бронзы, что раньше: 80 % – медь, 20 % – олово. Но поставьте рядом современный колокол, отлитый по передовым технологиям, и старинный того же размера – разница в звуке глобальная. Есть, правда, в Тутаеве Ярославской области колокольный завод братьев Шуваловых. Они взяли за основу учебник XIX века и льют колокола по этой технологии: для каждого экземпляра строят свою яму, печь. Это уровень старинного мастерства.
★ ★ ★
Как было раньше? Пришел князь, правит столько-то лет. В честь его правления отливают большой благовестник (так называются самые тяжелые колокола), строят колокольню. Приходит другой царь или князь – пристраивает к храму еще одну звонницу – и колокол больше. Так дошло до Анны Иоанновны, которая повелела отлить Царь-колокол весом 200 тонн – такой огромный, что не влез ни на колокольню Ивана Великого, ни на кремлевскую Успенскую звонницу. Сейчас подобных гигантов в ходу не осталось. Но в Суздале, например, висят три стопудовых «царицы». Сделаны они в разные времена, их не подбирали друг к другу по тону. И что же – переливать, подпиливать? Нет. Мастерство звонаря как раз в том, чтобы в них вклиниться, свести их вместе. Не мешайте звонить колоколам, как говорит поговорка!
★ ★ ★
Первое упоминание о колоколах есть в Новгородской летописи X века. Уже к XV веку колокола широко использовали по всей Руси: их заказывали и у отечественных производителей, и в Германии, Бельгии. Малиновый звон, известный по песне, – это звон колоколов, сделанных в бельгийском городе Малин, там их льют до сих пор. В Нижнем Новгороде благовестник из Малина до революции звонил в Вознесенской церкви на Ильинке.
★ ★ ★
Самые распространенные звоны – канонические. Это, во-первых, благовест – ровный, как сердце, звон в один самый большой колокол, на который равняются все остальные. Потом перезвон, когда удары идут от большого колокола к малому, и перебор – наоборот, от малого к большому. Четвертый – трезвон, когда задействованы все колокола, радостный, сопряженный с большими праздниками. На их основе существуют сотни звонов, каждый из которых что-то символизирует, сообщает. Это целый колокольный язык. Вот водосвятный перезвон – очень сложный, с разными вариациями и некоторой аритмией, он звонится в Крещение, на Великое освящение воды. Вот вечерний звон, известный по одноименному романсу, степенный, спокойный. Его полное название – звон ко всенощному бдению, то есть к вечернему богослужению. Вначале задает тон тяжелый колокол-благовест («бом, бом»), а потом начинается перезвон. Это звон, создающий особое, молитвенное настроение.
★ ★ ★
До революции практически каждому важному событию, не только церковному, соответствовали свои звоны. Когда мело снегом, с колоколен звонили «Метель», чтобы на звук ориентировались ямщики. В случае крайней опасности благовестником били «Набат». Звук был слышен за много километров. И даже случайный прохожий сразу понимал, о чем говорит колокол, что случилось. Есть и красные звоны, то есть неканонические, «красивые», яркие, авторские. Их можно услышать на Пасхальной неделе, а также на колокольных фестивалях, концертах.
★ ★ ★
За века сформировались целые школы звонов, с разной техникой и мелодикой: Архангельская, Новгородская, Московская… Сам я впервые услышал их в том же 2008-м, на Всероссийском фестивале в Елабуге, куда поехал после школы звонарей. Меня поразило, что это искусство живо, что есть люди, которые им занимаются. Там я впервые услышал архангельского звонаря Владимира Петровского, обладателя звания «Лучший звонарь России». Техника у него была просто фантастическая, что-то неимоверное! Я бегал за ним, просил научить. В итоге сдал у него все экзамены – и теперь я носитель базовой техники северной школы.
★ ★ ★
Я работал звонарем в самых разных нижегородских храмах: Пресвятой Богородицы на Большой Покровской, в кафедральном соборе Александра Невского и других. Звоню и сейчас, но не каждый день. У меня есть передвижная концертная звонница, на которой я провожу мастер-классы для детей и взрослых и концерты. Еще я помогаю оборудовать звонницы и колокольни храмов и монастырей по всей стране и даже за рубежом: делаю замеры, подбираю нужные колокола. Приглашают на мероприятия: сопроводить колокольным звоном освящения храмов, крестные ходы в разных городах, праздники.
★ ★ ★
Каждый год я провожу свои фестивали колокольного звона: всероссийский – в Дзержинске и региональный, нижегородский, – в Доме детского творчества. И сам постоянно участвую в фестивалях – в Москве, Перми, Архангельске, Суздале… На Всероссийском фестивале в Елабуге, с которого для меня все и началось, был уже восемь раз, даже взял Гран-при.
★ ★ ★
У меня есть свои школы колокольного искусства: в Дзержинске, на Бору и здесь, в Нижнем Новгороде. В Нижнем мы базируемся в одной из общеобразовательных школ в центре города. Маленькая учебная звонница стоит в актовом зале, там семь колоколов. Я их, конечно, заглушаю, но все равно слышно по всей школе. А если убрать заглушки, звон разносился бы далеко окрест. Никого не принуждаю, беру только тех, кому интересно, из младших классов. Это дополнительное образование, бесплатное. Ребята у меня замечательные, прибегают сами звонить даже на переменах. Занимаемся мы каждый день. Теперь езжу с ними на фестивали. Летом были в Санкт-Петербурге, на «Невских звонах».
★ ★ ★
Одно из моих ярких впечатлений – колокола XVI–XVII веков в Суздале, в Спасо-Евфимиевом монастыре. Благовестник – подарок казначея Ивана Грозного. Там семнадцать колоколов, звонит один звонарь. Местный, больше нельзя никому. Только раз в год на фестиваль туда приглашают, и у меня была возможность позвонить на этих уникальных, фантастических колоколах. Там физически чувствуешь историю, вспоминаешь, что звон – это молитва, отлитая в бронзе. Таких наборов, как в Суздале, осталось совсем немного. Колокольная бронза – стратегическое сырье. В 1930-е звоны в России запретили, а большинство колоколов пустили на переплавку.
★ ★ ★
На Староярмарочном соборе у нас, в Нижнем, есть набор колоколов XVIII–XIX веков. И вот, начинаешь звонить вечерний звон – вступает благовест, такой мерный, тихий, печальный. Настраивает человека остановиться, оглядеться, посмотреть на себя, на жизнь… Я человек материальный, земной, но аж мурашки по коже и слезы на глазах.
