«Орда. Веками это слово означало кровавые набеги и унизительную дань для многих стран и народов... Быть или не быть Руси – вот цена миссии одного человека, отправившегося в этот мир, чтобы совершить то, что человеку неподвластно. В 1357-м митрополит Московский Алексий, почитаемый как чудотворец, отправляется в столицу Золотой Орды – Сарай-Берке, чтобы излечить мать хана Джанибека (Тайдулу) от слепоты. Если свершится чудо и Тайдула прозреет, Алексию обещана любая награда. В противном случае Джанибек обещает сжечь Москву».

Привожу эту длинную цитату из официального каталога фестиваля не только потому, что лень пересказывать сюжетную завязку своими словами. Аннотация настраивает на вполне «голливудское» кино с увлекательной интригой, колоритной фактурой и умеренным пафосом. Стилистическое сходство текста с «Рассказами по истории для церковно-приходских школ первой ступени» хотя и настораживает, но не отвращает: в конце концов, качественному мэйнстриму малая доза разжеванного поучения только на пользу. Увы, надеждам не суждено было сбыться. Вместо «мэйнстрима» – 128 минут в прямом смысле не пойми чего. Для нормального зрительского кино – нестерпимо скучно, для сугубо авторских медитаций о смысле жертвенного пути – как-то уж очень схематично и потому тоже скучно. Не подвела, пожалуй, только «колоритная фактура». Щедро вымазанные курдючным жиром «монголы» старательно демонстрируют свирепость, смачно рубят русские головушки и в лице лучших своих представителей прозревают неизбежную гибель. Неудивительно, что «Орда» получила приз жюри NETPAC – организации для продвижения азиатского кино. А вот что Андрей Прошкин победил в номинации «Лучшая режиссура», очень даже удивительно.

 

Кино про «Войну», спровоцировавшее весьма показательный конфликт между режиссером и недовольными активистами арт-группы. Разборки длятся уже довольно долго. В интервью «Русскому журналу» Олег «Вор» Воротников назвал «Завтра» главным «проебом» 2011 года, а о Грязеве (подпольная кличка «Гном») высказался так: «Всегда готовишься к худшему, этого требует акционизм. Но мне трудно поверить, что чувак выходит в открытый космос, висит там, привязанный на пуповине, – а бредит «котиками для фэйсбука», зажмурясь, как законопослушное чмо, чтобы не обосраться от вида цветного шара в ногах. Что за тошнотворная, трезвая, добровольная капитуляция!» Короче, не справился Гном с возложенной на него высокой миссией. Как говаривала одна бабушка про неблагодарных внучат: «Ростишь их, ростишь, а они говны!»

Формально фильм о подготовке, проведении и судебных последствиях акции «Дворцовый переворот». Но Грязева явно интересует не политический месседж акционистов, а непреображенное радикальной художественной волей «человеческое». (Для Воротникова – «слишком человеческое».) В результате – милое семейное хоум-видео с малышом Каспером в главной роли. У «Войны» в фильме даже не женское, а детское лицо. Такое мелодраматическое «одомашнивание» – от неспособности режиссера занять собственную позицию по отношению к деятельности художников. Когда не можешь сказать ни «да», ни «нет», всегда выручает почти неисчерпаемый ресурс «просто жизни», якобы более важной, чем политические или артистические «выкрутасы». В общем, кино, что называется, «спорное», и уже поэтому достойное просмотра. Война по поводу «Войны» продолжается.

 

Как выяснилось, пути бегства нацистов в 1945-м вели не только в Южную Америку, но и туда, где никакой МОССАД не достанет, – на темную сторону Луны. В течение долгих лет лунные фашисты готовили ответный удар, и вот момент настал. Пересказывать дальше – только портить удовольствие. Надо видеть, как заработавший от земного айфона боевой звездолет «Сумерки богов», рассекая черную гладь космоса, приближается к Земле, чтобы мир вновь счастливо затрепетал в «нежных и опытных руках фюрера».

Добавить нечего. Чистый неполиткорректный восторг. Фашисты в трэш-кино как оливье и мандарины на Новый год – никогда не надоедают. Справедливости ради надо сказать, что в отличие от каких-нибудь «Нацистов-серфингистов» «Железное небо» радует не только дичью происходящего, но и визуальным совершенством, по-настоящему остроумными диалогами и тем, что в старину называлось политической сатирой.

 

Первая часть задуманной режиссером «Трилогии Рая». Немолодая и не очень богатая тетка из Австрии отправляется в отпуск в Кению вкусить черной лоснящейся плоти за трудовые евро.

На показе этого фильма яблоку негде было упасть. Однако, несмотря на пикантную тему женского секс-туризма, режиссерскую изобретательность Зайдля и беспримерную смелость Маргарет Тизель, сыгравшей главную роль, «Рай. Любовь» скорее разочаровывает.
Плоти действительно много. Всякой. И ею практически все и исчерпывается. Сам Зайдль в одном из интервью сказал, что снял кино о туристическом неоколониализме. Но мысль о том, что белые видят в местных дешевые сексуальные игрушки, а те, в свою очередь, рассматривают отдыхающих из Европы в качестве живых кошельков, свежей не назовешь. Что же касается экзистенциальной драмы героини фильма, то и здесь все сводится к горьким очевидностям. Бабий век короток. Старость не радость. Детям мы не нужны. Любовь за деньги не купишь. А если у тебя варикоз, целлюлит, избыточный вес и такой же возраст, то и секс купишь не всегда. Даже в нищей Африке.

 

Несмотря на смущающую двусмысленность авторской позиции, пожалуй, лучшее из того, что удалось посмотреть на фестивале. Румынское кино, о самом существовании которого еще недавно смутно подозревали только румыны, продолжает убедительно доказывать неслучайность своего внезапного международного успеха. (Стоит напомнить, что Мунджу получил в 2007-м «Золотую пальмовую ветвь» Каннского фестиваля за картину «4 месяца, 3 недели, 2 дня». И кроме него, в Румынии есть еще с десяток режиссеров, прочно вписанных в интернациональный контекст.)

Фильм «За холмами» вырос из реальной истории, правда, по словам режиссера, существенно переработанной. Девушка Алина возвращается из Германии в Румынию, чтобы забрать свою подругу по сиротскому приюту, Войкиту, ставшую монахиней в отдаленном монастыре. Но Войкита твердо решила посвятить себя Богу и ехать отказывается. После длительных уговоров и истерических припадков Алина, не теряя надежды вернуть любимую подругу, сама остается в монастыре и умирает во время проводимого над нею обряда экзорцизма.
В кратком пересказе – какие-то ужасы мрачного Средневековья. И даже видевшие фильм целиком не могут удержаться от обвинений по адресу фанатичных попов. Так, выступавший перед фильмом Сэм Клебанов представил его именно как мощное антиклерикальное высказывание. Вполне возможно, что Мунджу действительно снимал что-то подобное. Во всяком случае, в интервью Петру Шепотиннику он много говорит о церковном догматизме, нежелании сомневаться и т. д. Но простая история о свободолюбивой отроковице, умученной до смерти православными мракобесами, никак не желает складываться. Складывается нечто совсем другое – жутковатый рассказ о том, как на руинах социального мира, в отсутствие хоть мало-мальски работающих общественных институтов, люди на свой страх и риск образуют «сообщества-в-нужде». И о том, что эти сообщества, столкнувшись, способны уничтожить друг друга.