Пять лет назад в Москве фондом культуры «Екатерина» и куратором Еленой Селиной был реализован амбициозный исследовательский проект «Реконструкция», задачей которого было показать уникальность московских галерей начала 1990-х годов. Возникнув на излете Советской власти, они взяли на себя миссионерскую функцию: помочь андеграундным художникам завоевать интерес массового зрителя, сделать современное искусство мейнстримом, а не одной из множества художественных практик и экспериментов. Аналогичный процесс запустился и в ряде крупных городов России, позволив сформироваться отнюдь не арт-рынку, а комплексу представлений: у зрителей – о «странности» современного искусства;  у художников – о (бес)пределах своей художественной свободы; у специалистов – об объективном и институциональном существовании contemporary art в постсоветской России; у власти – о рисках репутационных и символических; а у бизнеса – о сомнительности вложений в современных художников.

Москва и Санкт-Петербург сумели не только сохранить часть первых галерейных проектов, но за последние годы нарастить капитализацию современного искусства, несмотря на очевидное неприятие этого направления властями. В региональных центрах ситуация заметно другая. Возникшие в 90-е годы галереи в большинстве своем не пережили эпоху, а сохранившиеся превратились в смысловые центры локальных и изолированных от массового зрителя сообществ. Одновременно в 2000-е и особенно в 2010-е годы начали работать новые институции, лавирующие между необходимостью продавать искусство и привлекать непрофессиональную публику. Еще интереснее исследовать судьбу тех, кто возглавлял «галерейный бум» в начале 90-х: куда они ушли после осознания узости границ арт-рынка в России и сокращения свобод для художественного высказывания, какими проектами занимаются, что стало с созданными ими художественными сообществами.

Проведенное в 2017–2018 годах екатеринбургскими социологами исследование аудиторий современного искусства в семи городах России (www.artauditoria.ru) показало, что зритель не замечает галереи современного искусства, если они не превратились в пространства постоянной смены экспозиции «импортных» художников. Так, например, в Екатеринбурге работают Екатеринбургская галерея современного искусства и Ural Vision Gallery. Их менеджеры глубоко интегрированы в арт-среду России и зарубежья, прекрасно ориентируются в трендах и работают с рынком современного искусства, вокруг галерей сформировано закрытое сообщество клиентов. Но каждая их выставка становится информационным поводом, анонсы размещены в основных городских культурных порталах и пабликах. В каких-то случаях выставка является способом продать какое-то количество произведений местным коллекционерам, а в каких-то исполняет роль самодостаточного культурного ивента. Получается, что продажа билетов на выставку и поддержка со стороны учредителя – как правило, крупного бизнесмена, рассматривающего галерею как имиджевый проект и фонд для исследования и хранения собственной коллекции, – основные источники дохода таких площадок.

На широкий круг ориентируется и созданная в 2013 году галерея «Антонов», основной пул художников в которой региональный. При этом одинаково хорошо удается позиционировать выставки работ молодых художников, зачастую не академической направленности, и художников с большим опытом и узнаваемостью. Сохраняют своих клиентов и стратегию деятельности более старые галереи «Белая» и «ПоЛе». Однако эта ситуация в Екатеринбурге скорее исключение, чем общее для России правило. Конкурентность городской культурной среды, наличие крупных культуртрегеров и создаваемых ими площадок, проведение международных проектов в области современного искусства – все это приводит к осознанию необходимости динамично двигаться, удерживать внимание пришедших, постоянно работать с клиентской средой.

К примеру, в другом уральском мегаполисе, Челябинске, ситуация выглядит принципиально иначе. Здесь уже почти два десятилетия работает единственная галерея современного искусства OkNo. Художественная среда претерпела значительную трансформацию с отъездом и прекращением деятельности местных культуртрегеров. На волне «хипстерского урбанизма» стали возникать небольшие площадки, готовые проводить выставки и взаимодействовать с художниками, но речи не идет о самоокупаемости, фактически они держатся за счет альтруизма создателей.

Вообще роль создателя галереи сродни «роли личности в истории»: ее мотивация, внутренние установки и ценности – это колоссальный капитал, который может влиять на характер развития площадки и помогать ей проявлять себя в городском контексте. Можно быть неутомимым инициатором новых и новых площадок три десятилетия подряд, как Михаил Сурков в Перми, а можно бережно охранять пространство, выстроенное в 2001 году, как это делают Светлана Шляпникова и Дмитрий Латухин в Челябинске. Можно и вовсе пойти по пути советских художников последней трети ХХ века: создать галерею в квартире, проводить выставки, встречаться с авторами. Так делают Лукия Мурина и Николай Исаев в Томске. Объемы продаж, инвестиции, доходность? Кажется, это не тот язык, которым пользуются современные региональные галеристы.

Интересно, что, несмотря на очевидный кризис галерейной деятельности в российских городах, она продолжает функционировать по своим внутренним законам. Упомянутое выше социологическое исследование подтвердило гипотезу, что основная зрительская аудитория современного искусства в России – горожане до 35 лет (а чаще всего девушки до 22 лет), с гибким графиком работы и самозанятостью, ориентированные на «что-то новое и необычное», на яркие эмоции и желание принять участие в крупном городском событии. Сформировавшиеся практики работы галерей не учитывают этого, более того, они чаще всего ориентированы только на ядерную зрительскую аудиторию: профессионалов, художников, насмотренных опытных зрителей. Есть галеристы, которые подчеркивают, что им важен «флер элитарности», ощущение избранности. Редкий случай, чтобы галереи проводили открытые лекции и тем более имели собственную регулярную просветительскую программу. Они инертны в социальных сетях, любят традиционные медиа и печатные афиши. Многие галереи превращаются в оазисы, хранящие традиции 20-летней давности. В них могут проходить интересные выставки, но круг зрителей и потребителей остается неизменным по составу. И это не вызывает беспокойства со стороны владельцев галереи.

Сегодня нет оснований утверждать, что в краткосрочной и даже среднесрочной перспективе в России усложнится арт-рынок и вырастут его объемы, а галерейные выставки и проекты современных художников станут модными и массово посещаемыми. Для этого необходимы внешние условия и изменения структуры и качества потребления горожан. Зрительская аудитория, конечно, исчерпаема, но все-таки многочисленна и разнообразна. Сделать посещение художественной галереи привычкой культурного потребления и досуга сложно, но возможно. Опыт екатеринбургской Арт-галереи в Ельцин-центре нагляден: массовый зритель приходит на самые разные выставки – от ретроспективы творчества уральского художника Владимира Селезнева до привозных выставок «Гаража» и ММОМА. Галерея оказывает помощь коллекционерам и разовым потенциальным покупателям искусства. «Они фишечку поняли», – как сказал один из посетителей художественной галереи.