Даты 7 октября 1932-го и 22 октября 1990-го вошли в историю Нижнего Новгорода как начало и конец временного именования его в честь А. М. Горького. Многие жители помнят бурные словесные баталии в СМИ и на различных конференциях в конце 1980-х при обсуждении целесообразности возвращения исконного имени. О подробностях этой «войны за Нижний» (выражение инициаторов), окончившейся переименованием города Горького, рассказывали многие нижегородские краеведы, журналисты и писатели. Значительно меньше знаем мы о том, как происходила трансформация Нижнего Новгорода в Горький.
Официальная версия – «в ознаменование 40-летия литературной и общественной деятельности М. Горького». Именно так было записано в Постановлении ЦИК от 7 октября 1932 года. В конце 1980-х это событие трактовалось исключительно как проявление сталинско-ждановского произвола, организовавшего переименование «в обстановке всеобщего страха» вопреки желанию всемирно известного писателя и с игнорированием общественного мнения. Один из сторонников «возвращения» рассказывал в центральных «Известиях», «в каком отчаянии был А. М. Горький, узнав, что Сталин намерен «подарить» его имя Нижнему Новгороду, и как Алексей Максимович буквально умолял его не делать этого…» Имя «свидетеля» рассказчик, известный исследователь творчества знаменитого писателя, не привел. Возвращение прежнего имени – Нижний Новгород принимало при этом характер «восстановления» справедливости…
При осмыслении факторов, сопутствующих переименованию Нижнего, необходимо учитывать административно-территориальные изменения, осуществляемые в стране в конце 1920-х и первой половине 1930-х годов. В феврале 1929 года вышло Постановление ВЦИК об объединении Нижнего Новгорода, Канавина и Сормова. С нынешней точки зрения, это было неизбежно. Но Сормово и Канавино к тому времени имели статус городов, поэтому встал вопрос о названии этого объединенного города. Поначалу из положения вышли, присвоив ему имя Большой Нижний Новгород (в него вошли и некоторые деревни). Название для жителей этого словесного бронтозавра (Большой Нижний Новый Город), к счастью, придумать не успели. Тем временем было запущено и стало приживаться название Большой Нижний. К примеру, так именовался город в путеводителе издательства «Нижторг».
Географически процесс выглядел как присоединение двух городов (Сормово и Нижний) к Канавину, находящемуся между ними. И центр этого города с его заводами и населением указанным постановлением одномоментно перемещался на многие километры от центра бывшего Нижнего, соответствуя среднему арифметическому от географических координат этих трех городов. Это при том, что города Канавино и Сормово до этого входили в Балахнинский уезд, в котором находились на особом положении. Из 300 тысяч жителей Большого Нижнего 65 тысяч были канавинцами, 40 тысяч – сормовичами. Для каждого из них его родной город имел право на свою историю и индивидуальность наряду с историей и индивидуальностью старого Нижнего. И, что не менее существенно, промышленный потенциал канавинских и сормовских промышленных предприятий, количественный состав рабочего населения, особенно в применении к близкому будущему, был существенно больше нижегородского.
Эту ситуацию как-то обрисовал Андрей Александрович Жданов, своего рода губернатор в описываемом периоде: «к пуговице пришили пальто». Что уж никак не похоже на «превращение небольшого купеческого города в промышленный мегаполис», как это было представлено в «Российской газете» в 2000-е годы. Своего рода отповедью стало выражение писателя Захара Прилепина в этом же номере: «Горький не лучше и не хуже Нижнего Новгорода, у Горького была своя история, и она по-своему замечательна. Горький – это был бренд. Может быть, теперь, когда мы отвыкли от самого имени Горький, название это кажется несколько неблагозвучным. Зато «горьковчане» – до сих пор звучит хорошо, даже нежно».
В мае 1930 года Большой Нижний был разделен на районы: Свердловский, Канавинский и Сормовский. Старый Нижний Новгород стал Свердловским районом Большого Нижнего, потеряв не только имя, но и статус отдельного города. В скобках отмечу, что если бы к этому времени именем нашего земляка Свердлова не был назван Екатеринбург, то при описанных административных исканиях его имя вполне могло достаться Нижнему. Эта ситуация сохранялась до 1936 года, когда из Свердловского района, в свою очередь, был выделен Ждановский район, что в определенном смысле можно было определить как «разрушение» целостности бывшего Нижнего.
В те времена в стране шел процесс преобразования губерний в области и более крупные административно-территориальные единицы под названием краев. В январе 1929 года Нижегородская губерния была преобразована в область, которая просуществовала всего несколько месяцев. С июля-августа 1929 года по декабрь 1936-го область входила во вновь образованный Нижегородский (с 1932 г. – Горьковский) край. Топонимическая сложность заключалась в том, что к тому времени на той же речной транспортной линии существовал Нижневолжский край, включавший в себя огромную территорию вплоть до Каспийского моря. Похожие названия для рядом находящихся административно-территориальных единиц явно нежелательны. С учетом географии Нижневолжский край имел больше прав на существование, чем Нижегородский. Между Нижегородским и Нижневолжским краями находился Средневолжский край, в связи с чем в газетах того времени были весьма популярны ориентиры Нижняя Волга, Средняя Волга, Большая Волга.
Вот в этот момент и появилась идея, которой присвоили название «в ознаменование творческого юбилея».
Если до сих пор мы имели дело с объективными факторами, уже достаточными, как мы видели, для переименования Нижнего Новгорода, то далее можно приступить к обсуждению факторов субъективных. Главным явилось благосклонное отношение советского правительства к возвращению Горького в нашу страну. Думаю, что не стоит преувеличивать влияние Сталина. Примерно в это время состоялись прижизненные переименования города Козлов в Мичуринск, Твери – в Калинин. Так что идея увековечить имя вполне здравствовавшего великого писателя на его родине, скорее всего, витала в воздухе.
Интересно и то, что к самому моменту официального озвучивания идеи переименования родины Алексея Максимовича уже был реализован ряд юбилейных акций в его честь. Был решен вопрос об организации Литературного института имени Максима Горького с большой библиотекой; в вузах всех союзных республик учреждались именные стипендии, создан специальный фонд для премирования за лучшее художественное произведение на языках народов СССР. Наконец, МХАТу присвоили имя Горького.
Нижегородчина на правах родины, естественно, не хотела отставать от столичных инициатив. 20 сентября газета «Нижегородская коммуна» сообщила о присвоении имени Горького областной радиостанции РВ-42, Мохогорскому стекольному заводу и педагогическому институту.
Последним штрихом к истории пере-именования Нижнего Новгорода можно назвать процедуру движения идеи «возвращения имени». Это тем более важно, что в мае 1990 года не назвавшие себя адвокаты горьковской областной коллегии объявили, что «вынесенное в 1932 году постановление о переименовании <…> не может рассматриваться законным актом». Причем опубликовано это определение было в том же номере «Горьковского рабочего», которым население оповещалось о решении горсовета о «возвращении».
За дату переименования принято 7 октября 1932 года. При этом случайно или намеренно упускается из вида, что уже 26 сентября в краевой газете «Нижегородская коммуна» было опубликовано постановление краевых и городских властей: «Переименовать город Н. Новгород – в Горький, а Нижегородский край – в Горьковский край». Предложение было озвучено сормовским рабочим Овсянниковым и поддержано другими рабочими. Районная автозаводская газета тиражом 14 тысяч экземпляров 28 сентября на первой странице сообщила: «Пленум (райсовета. – Прим. авт.) одобряет решение правительства (имеется в виду краевого. – Прим. авт.) о переименовании Нижнего в город Горького». Через две недели ЦИК своим Постановлением подтвердил решение местных властей, о чем «Нижегородская коммуна» коротко оповестила своих читателей.
Просматривая книги и газеты 80-летней давности и более близкого к нам времени, я не отметил какого-либо отторжения или отрицательного отношения к так называемому «исконному названию». В то же время никаких попыток не делалось переименовать в угоду времени мининское Нижегородское ополчение, Нижегородскую радиолабораторию, Нижегородский откос. Существовали и исследовались нижегородские периоды творчества ряда деятелей. Не уменьшался интерес к Нижегородской ярмарке, существовавшей как в дореволюционный, так и в советский периоды.
Название Нижегородский кремль осталось вне времени. Этот «рудимент» не был единственным. Микоян, руководивший областью в начале 1920-х годов на посту первого секретаря обкома Коммунистической партии, неоднократно бывавший в Горьком впоследствии, в 1970-е годы писал в своих воспоминаниях: «Удивительное это место – Нижегородский откос! Какие дали, какие просторы открываются с него! Нет, наверное, человека, который, побывав здесь, остался бы равнодушен к этой красоте».
Позднее, уже в городе Горьком, появились кафе «Нижегородское», улица Нижегородская, Нижегородский район. Жители их с полным основанием могли называть себя нижегородцами. Таким образом, три города – Канавино, Сормово и Нижний Новгород – были уравнены в своих законных исторических амбициях. Нижегородский район и по населению, и по территории был существенно больше прежнего Нижнего.
С принятием новой Конституции Горьковский край в 1936 году сократился до Горьковской области. А перед этим, 1 июля, постановлением президиума исполкома краевого Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Свердловский район, как указывалось выше, был преобразован в Свердловский и Ждановский, чем поделил «исконных» нижегородцев на две части. Не останавливаясь на появлениях и исчезновениях других «именных» районов, отметим, что в 1956 году все эти названия, кроме Ленинского, были упразднены.
В этом же году под угрозой «упразднения» оказалось и имя Горького в названии города. Лишь вмешательство ЦК КПСС остановило покушение на него со стороны местных писателей. Эта инициатива увенчалась успехом лишь в 1990 году.
Что же принесло имя Горького Нижнему Новгороду? Как было отмечено выше, нас, хотя и не особенно убедительно, уверяли, что оно было подарком Сталина. В любом случае А. М. Горький никак не выразил, что он этот подарок принял. Думаю, что своим прохладным отношением к этой теме он выразил принятие своеобразных правил игры, которую вело с ним все советское общество, включая как высшую власть, так и простых людей. Кроме невнятных разговоров, сиречь сплетен, опровержения этой точке зрения не найдено.
Из выступления А. М. Горького на торжественном заседании в Большом театре непосредственно после оглашения решений о переименовании в его честь Центрального парка культуры и отдыха города Москвы, переименовании улицы Тверской, награждении его орденом Ленина (и в том числе после оглашения секретарем ЦК ВКП (б) Постышевым предложения от имени Центрального Комитета и нижегородских организаций присвоить городу Нижнему имя Горького):
«Товарищи, рассказывать вам о том, как все это меня волнует, я, конечно, не стану. Я слишком стар для того, чтобы скромничать, но, разумеется, я понимаю, что мои заслуги переоценены вами. Пускай так, я принимаю вашу оценку как аванс, который должен отработать. И поскольку у меня еще есть кое-какие силы, буду стараться делать то, что я делал, лучше, если мне это удастся…
Как вы думаете, товарищи, возможно ли где-нибудь в мире такое широкое чествование общественного работника, как вот у нас, в Союзе Советов? Невозможно. Позвольте мне с полной уверенностью заявить, что невозможно…
Я, конечно, никогда не сомневался в том, что рабочий класс умеет ценить заслуги любого из своих бойцов. Сегодня немножко повышенно, мажорно взято. Ничего! Это очень поучительно. Не для меня уже, потому что я человек ненадолго, это важно для моих собратьев – молодых писателей. Я думаю, что моим сотоварищам – молодым писателям, тем писателям, которые еще, может быть, ничего не напечатали, но работают над рукописями, вот это отношение рабочего класса к литератору надо знать.
Это знание, несомненно, должно повысить энергию молодежи и вообще заставить ее серьезно и честно работать, воспитать в себе чувство ответственности перед страной за каждое свое слово, чувство ответственности за все, что в ней делается, и за все то, что в ней плохо или нехорошо делается. Действуют люди, которые уже знают, как надобно действовать, чтобы получился хороший результат. Если же результат плох, стало быть, плохо работали, значит, сами виноваты в том, что плохо. Все очень просто. Еще чего бы я пожелал молодежи – это веры, непоколебимой веры во всемогущество разума. Вот, товарищи, та сила, которая вас одевает, обувает, греет, вот вера в эту силу, вера в ее способность к дальнейшему безграничному развитию, вот это необходимо воспитывать в себе и это может быть воспитано только трудом, только накоплением знания, основа коего – труд, только ясным представлением о том, что дано разумом человеку, человечеству.
Я призываю молодых соратников моих учиться, как можно больше учиться, узнавать свою страну, знать хорошо, где, что в ней, в чем она нуждается, знать ее прошлое, настоящее и будущее, чтобы иметь представление о том, как и что нужно делать для будущего. Я думаю, неплохой завет: надо учиться! Знание – как раз то оружие, которого всем нам, и мне в том числе, не хватает.
Ну вот, я все сказал. Товарищи, позвольте вас от души поблагодарить за этот совершенно необыкновенный подарок… который вы мне сделали в этот день, и за ту энергию, которую вы вдохнули в меня…»
В траурном выпуске газеты «Ленинская смена» за 1936 год, посвященном смерти писателя, его хороший знакомый – журналист Федор Павлович Хитровский – привел фрагмент из горьковского письма: «Я Вас знаю с 96 года – 37 лет… Сегодня первый раз написал на конверте вместо Н. Новгород – Горький. Это очень неловко и неприятно. Будьте здоровы, старый товарищ…» На мой взгляд, здесь отразился лишь факт досадной близости на конверте нового наименования города и имени отправителя, что объясняется зарубежным стандартом написания адреса. Письмо отправлялось Горьким из Италии, являлось ответом на мысли Хитровского о кустарном производстве детской игрушки, да и было написано через полгода после переименования Нижнего Новгорода. Так что на какое-либо «пожелание» или возражение недавнего юбиляра никак не походило.
Во время «военных действий» небрежно цитируя указанное письмо, секретарь комиссии по историческим наименованиям Горьковского отделения Советского фонда культуры И. Теплицкий уверенно датировал его октябрем 1932 года. По всей видимости, этот обман понадобился ему для придания убедительности своим словам, будто «сам А. М. Горький был категорически против "подарка Сталина"». Впрочем, в местных газетах периода «войны за Нижний» отмечались и другие искажения истины, относящиеся к выступлениям как членов, так и председателя комиссии по переименованию.
В октябре 1932 года Горький действительно написал несколько писем, в которых упоминается новое имя города, но какого-либо отрицательного отношения к переименованию в них не просматривается. Таково «Письмо Максима Горького рабочим и трудящимся города Горького», опубликованное в «Правде» 19 октября 1932 года. В этом же номере газеты было опубликовано и ответное «Письмо сормовских сталеваров М. Горькому», которое начиналось словами: «Дорогой Алексей Максимович! Прочитав и обсудив твое письмо, присланное тобою в президиум горсовета города твоего имени, мы сожалеем, что ты не сможешь, за недостатком времени, побывать у нас…» 20 октября того же года было опубликовано письмо А. М. Горького, посвященное особенностям советского спорта по сравнению с буржуазным. В нем Горький пишет о своем знакомстве «с разнообразнейшей работой всесоюзной организации «Динамо», в особенности с работой динамовцев Горьковского края».
Во время словесных баталий за «возвращение» прежнего имени были опубликованы слухи, будто Горький даже запретил своим домашним произносить новое название города. Трудно сказать, сколько правды в этом утверждении. По крайней мере для августа 1935 года не было ничего необычного в газетных репортажах типа «А. М. Горький предпринял многодневное путешествие с семьей по Волге на теплоходе «Максим Горький», в связи с чем побывает в городе Горьком».
Несмотря на неоднократные заверения в официальной печати, будто запущенный горьковчанами процесс затеян «не в ущерб великой славе» писателя и относится лишь к «возвращению» названия старинного города, стремительное развитие получило низведение с пьедестала самого писателя. На родине его имя исчезло из названия государственного педагогического института. Еще до «возвращения» названия города столичные «Наш современник» и «Литературная газета» убрали с первой страницы портрет-посвящение А. М. Горького. Позднее появились статьи, призывающие по-иному взглянуть на творчество и общественные заслуги писателя.
Как мы увидим позже, указ о переименовании города Горького соответствует образцу, которому следовали при Сталине при переименовании городов, носящих имена тогдашних «врагов народа».
Что касается позиции М. Горького, то не исключено, что на настроении писателя сказались также некоторые лингвистические казусы переименования, заметные для его зарубежных приятелей. Такие выражения, как Горьковский автомобильный завод (сравнимо с безличностным названием Нижегородский), горьковские писатели (сравнимо с нижегородскими), несли для них определенный приватизационный, далекий от истинного смысл.
Если говорить о «подарке», то думаю, что он все же состоялся, хотя и по другому адресу. И воспринимать имя Горького в названии города нам надо «в одной упаковке» с такими событиями, как начало работы областной библиотеки имени Ленина (1924), начало работы Театра юного зрителя и открытие Дворца культуры имени Ленина в Канавине (1928), открытие Театра кукол (1929), Дворца культуры в Сормове (1930), Театра оперы и балета имени Пушкина (1935), Дворца пионеров (1937), памятника Чкалову (1940), окончание сооружения монументальной лестницы на волжском Откосе и начало реставрации кремля (1949), концерты на волжской эстраде и начало работы Горьковского телецентра (1957), открытие Автозаводского Дворца культуры (1960), начало движения Горьковского метрополитена (1985).
Как же произошло, что имя писателя исчезло из названия города? 20 лет назад первый заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР Р. И. Хасбулатов подписал указ, которым постановлялось: «Переименовать город Горький в город Нижний Новгород». Никаких вам ссылок или обоснований.
Р. И. Хасбулатов, скорее всего, не знал, что вопрос о переименовании волжской столицы поднимался горьковскими писателями еще в 1950-е годы. Возможно, тогда это было болезненной реакцией на обвинения их в творческой пассивности, появлявшиеся на страницах местных СМИ. Не исключено, что сыграл свою роль и эпизод, связанный с посещением города Первым секретарем ЦК КПСС Никитой Хрущевым. Встречавших его на вокзале местных начальников он приветствовал словами: «Здравствуйте, товарищи нижегородцы!»
Тогда за всемирно известного писателя и за его имя в названии города вступились виднейшие советские литераторы, мнение которых поддержали другие деятели культуры страны. Спор в то время решился не в пользу писателей, которым ужасно не хотелось быть «горьковскими».
Уже в период так называемой перестройки горьковчане снова вернулись к этому вопросу, и на сессии городского совета в конце 1987 года в результате голосования вновь было решено оставить имя Горький. Это решение не убавило комсомольского задора у инициаторов переименования. Как писал позже один из них, «схватка вышла нешуточной».
Судя по тексту хасбулатовского указа, перемена названия произошла как бы и вообще без учета мнения горожан. 22 октября 1990 года властным органом РСФСР (при живом властном органе СССР) молчаливо отменялись и указ Президиума ЦИК СССР, и постановление Нижегородского крайисполкома 1932 года о переименовании Нижнего Новгорода в город Горький.
Между прочим, при разговорах о «возвращении» обещали и демократический характер этого процесса, и легко преодолимое финансирование, и широкое участие специалистов. Увы… Ничего этого не понадобилось. Весьма удивительно читать в нынешней краеведческой литературе, что городу вернули прежнее имя – Нижний Новгород – «после проведения общественного референдума…». Референдум действительно обещали, да и закон о нем был принят до хасбулатовского указа…
4 марта 1990 года состоялись выборы народных депутатов РСФСР и местных Советов. Перед выборами было опубликовано «Обращение-платформа Горьковской областной партийной (коммунистической – Прим. авт.) организации», в котором, в частности, говорилось, что «возвращение городу Горькому его прежнего наименования – Нижний Новгород – не может быть осуществлено на основе волевого нажима. Единственно верное решение может быть лишь на демократической основе». Эта здравая мысль реализована не была.
Сторонники Нижнего Новгорода излагали свои страдания от кулинарного восприятия советско-социалистического наименования. Я помню сей момент лишь в связи с викториной, содержащей вопросы: «Какую реку можно перерезать ножом? Какой город горький? Какой город сладкий?». Никаких «огорчений» такая игра не приносила.
Был пущен в ход даже тезис о якобы неуместности псевдонима писателя в качестве названия города. Но ведь и Екатерина Первая, и Екатерина Великая, и Сергий, и Петр со многими святыми не есть имена, данные при рождении. А вот для социалистического города такое название к концу 1980-х годов оказалось неправомерным.
Переименование города Горького с его историей нескольких поколений (за годы Советской власти горьковчан родилось больше, чем нижегородцев за семь первых веков существования города), совершавшими трудовой подвиг во время индустриализации, во время Великой Отечественной войны, в обстановке «закрытого города» явилось прецедентом для последующего топонимического беспредела. Совершившиеся ранее «возвращения» Набережных Челнов, Ижевска, Рыбинска не были столь болезненными ввиду недолгого отсутствия. За городом Горьким последовали Ленинград, Свердловск, возвратив несвойственные русскому языку Санкт-Петербург, Екатеринбург, и менее значимые названия.
Чтобы сверить свое мнение с моим, обратитесь к документам. Это, во-первых, постановление краевых и городских властей от 25 сентября 1932 года о переименовании Нижнего Новгорода и Нижегородского края. Второй пункт его, содержащий обращение к ЦИК СССР, казалось бы, не соответствует категоричности первого.
Однако появление его становится понятным, если вспомнить, что за несколько лет до этого (12 февраля 1928 года) М. И. Калининым было подписано Постановление ВЦИК и СНК № 928, в котором сообщалось, что «переименование населенных пунктов… допускается лишь в случаях крайнего несоответствия существующих названий современному государственному строю, а также в случаях, если в данном районе или волости находится два или более населенных пункта, имеющих одинаковые названия».
Как видим, ни под один из этих вариантов наш город не подходил. Следовательно, без рассмотрения ЦИК решение, принятое в Нижнем, считалось бы незаконным.
В качестве следующего документа – Постановление ЦИК СССР от 7 октября 1932 года, в котором есть ссылка на ходатайство нижегородских организаций. Обратим внимание на то, что это Постановление появилось почти через две недели после решения нижегородских властей. Очевидно, это время понадобилось, чтобы отрегулировать формулировку окончательного решения.
Если эти два документа стали известны сразу же после их выработки, то коллективное письмо 1950-х годов в защиту А. М. Горького, содержащее просьбу сохранить прежнее название города, стало известно лишь через несколько десятков лет.
«В Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза
Нам стало известно, что товарищами из Горьковской области поставлен вопрос о возвращении городу Горькому его прежнего названия – Нижний Новгород.
Так как Максим Горький не просто крупнейший, мирового масштаба писатель, но и основоположник многонациональной советской литературы, мы считаем своим гражданским долгом высказать свои соображения по поводу предложений горьковских товарищей.
Аргументация, которую горьковские писатели приводят в качестве обоснования для обратного переименования города Горького, кажется нам крайне искусственной и оскорбительной для имени великого пролетарского писателя.
Исторические традиции Нижнего Новгорода, прочно вошедшие в историю нашей родины, ни в малой мере не пострадали от того, что город был в свое время переименован и назван именем одного нижегородца, чей образ одинаково близок и дорог сотням миллионов людей и в СССР, и на всех пяти материках нашей планеты, чье творчество вдохновляло и вдохновляет лучших прогрессивных писателей во всем мире.
Нам не кажется случайным наименование именем Горького именно Нижнего Новгорода – города, где он начал прохождение трудных университетов своей жизни, города, с которым прямо или косвенно связаны самые замечательные образы, созданные этим художником.
Нам кажется, что при решении вопроса об обратном переименовании Горького в Нижний Новгород надо учесть еще и то, как этот акт будет истолкован у нас в народе, и в особенности за границей, где за последние год-полтора Горький стал мишенью нападок всех самых оголтелых ненавистников советской литературы и советского строя. Если город будет переименован, не будет ли это рассмотрено как моральная и политическая репрессия против памяти великого писателя. А такое истолкование вполне возможно.
Мы усиленно просим Центральный Комитет учесть наши соображения и сохранить за городом Горьким его нынешнее название, которое ни эстетически (своим звучанием), ни политически не оскорбляет слух русского человека.
Ал. Сурков, В. Катаев, А. Жаров, А. Твардовский, Конст. Федин, В. Смирнов, Н. Тихонов, Борис Лавренев, Корней Чуковский, В. Ажаев, А. В. Кожевников, Владимир Луговской, Юрий Либединский, Вера Инбер, А. Штейн, Ник. Атаров, Г. Марков, В. Кочетов.
27 апреля 1957 г.
г. Москва».
Это письмо было опубликовано в самом начале 1990-х годов, за несколько дней до указа Хасбулатова, когда вопрос был уже решен. В справке Отдела культуры ЦК КПСС по этому письму отмечалось, что мнение восемнадцати писателей и поэтов поддержали композитор Тихон Хренников, писатели Константин Симонов и Борис Полевой, народные артисты СССР Михаил Царев, Алла Тарасова, Любовь Орлова и другие. Начатый в конце 1980-х годов процесс «возвращения к истокам» в очень короткий промежуток времени привел общество к серьезной деформации.
На улицах нашего города когда-то присутствовали со своими именами Карамзин и Ньютон, Пирогов и Рентген, Бетховен и Грибоедов, Маяковский, Шолохов и Шопен. Не надо думать, что я предлагаю вернуться к имени Горького в названии города. А вот подумать бы о сохранении истории переименованных и бывших названий. Почетное место занял бы в этом деле город Горький с его славной историей с 1932 по 1990 год. А также застывшие каждый в своем возрасте Сталинград и Петроград, Ленинград и Свердловск, древние Хлынов и Яик; журналы «Нижний Новгород» и «Волга», портрет Горького в журнале «Наш современник»…