Международный проект – выставка одного из представителей знаменитой династии русско-швейцарского художника Александра Бенуа ди Стетто в Выставочном комплексе на площади Минина – привлек внимание многих еще и потому, что открылся накануне «Ночи музеев», и вход на него в этот день был свободным для всех желающих. Вместе с нижегородским художником, представителем объединения «Черный пруд» Алексеем Акиловым мы попробовали составить собственное представление о работах Бенуа ди Стетто и нашей выставочной политике.

 

Акилов. Хотел бы для начала обратить ваше внимание, где написаны вот эти пейзажи. Швейцария, Берн, Гетеборг. А можно ли здесь уточнить, когда художник эмигрировал из России? И в какую страну?

Азарова. На выставке есть стенд с фото из личного архива художника, там визуально представлена его биография. В пресс-релизе выставки написано, что Александр-младший эмигрировал из России в 1920 году, когда арестовали его семью (родственников знаменитого Александра Бенуа, многие из которых были художниками, архитекторами, а в новое время – дизайнерами). Молодой художник перебрался сначала в Финляндию, потом через Германию в Швейцарию, где и прожил до конца своих дней. Вы полагаете, эмиграция сильно повлияла на творчество этого продолжателя династии? Как оцениваете его по данной выставке?

Акилов. Коротко я бы сказал двумя словами: все это «филиал Союза художников». Под таким словосочетанием я обычно подразумеваю главным образом художественную невыразительность. Я доверяю первому впечатлению, оно обычно самое верное. Безусловно, автор занимался живописью профессионально, это видно. У него есть какие-то замечательные приемы, похоже, что он что-то набрал у французских художников, но цельного эмоционального образа нет. Мы видим определенную мастеровитость. Несколько пейзажей неплохи, особенно если не знать историю живописи. Про акварели и графику не могу ничего сказать.

Азарова. На меня произвели впечатление портреты – самого художника, его жены. Лица мне показались «нездешними». А слабые места некоторых работ можно объяснить, к примеру, оторванностью автора от корней, от родины, от той привычной среды, в которой человек, мастер лучше всего развивается. Наверное, на ваше творчество повлияло не столько место проживания, сколько объединение художников… И хотя вы в определенном смысле отозвались про Союз, до поры у живописцев в России не было других объединяющих организаций.

 Акилов. Я не член Союза художников, слава Богу. В этом году двадцать пять лет нашему объединению «Черный пруд», кстати, у нас скоро будет выставка. Конечно, и это и другие неформальные объединения художников после 1980-х годов, такие как, например, «Русское искусство», были хороши для нас, мы обрели единомышленников. Но и наш путь складывался стихийно. Мне повезло со средой, Мухинский институт, где я учился в 70-е – это не Академия, там не было такой зажатости. И в объединении «Черный пруд» была свобода. Наше противостояние Союзу художников сложилось невольно. По большому счету, нам было все равно, что там у них, в Союзе, у нас было свое, мы не замыкались в собственных мыслях и идеях, обменивались впечатлениями, находили общие точки пересечения не только в живописи.

Азарова. Когда вы смотрите на картину, например на этот пейзаж в горах, вы сразу составляете свое мнение о ней? Вы можете объяснить как профессионал, что влияет на ваше первое впечатление?

Акилов. Дилетант обращает внимание в основном на детали, а меня интересует суть. Вот и вся разница. Надо увидеть миллион картин, и тогда начинаешь что-то понимать, а точнее – чувствовать. Ведь искусство апеллирует к эмоциям. Некоторые работы Бенуа ди Стетто можно соотнести со временем их создания. Видно, что это двадцатый век, автор использовал приемы нового искусства, несомненно. Но художник жил в очень консервативной стране, и это видно. К примеру, вот пейзаж 1935 года. Теперь считаем: Матисс в расцвете творчества, Сезанн почти тридцать лет как умер, Ван Гог ушел из жизни в 1890-м. А швейцарско-русский художник в отличие от них ничего подобного столь же яркого не создал. Когда писалась эта картина, у нас, в советской России, тоже были какие-то представители похожего направления, ничуть не менее, а может, даже более интересные. Здесь, на выставке, обращают на себя внимание в первую очередь пейзажи. Вот еще один кажется оригинальным. Но если посмотреть внимательно, мы увидим влияние французского художника Альбера Марке. Так все становится понятно.

Азарова. Может ли современное искусство существовать без влияния? Кажется, уже невозможно сделать что-либо новое и всякое произведение можно назвать повтором…

Акилов. Способность сказать свое слово, несомненно, зависит от самого художника. Тут как и в музыке: сколько мелодий уже создано – и все равно люди сочиняют новые, какие-то из них уходят в историю бесследно, а какие-то становятся шедеврами.

Азарова. В «Речевом обороте» мы пытаемся понять, существует ли в Нижнем Новгороде определенная политика в выставочном деле, есть ли какие-то положительные тенденции, которые позволяют увидеть новое в живописи, сделать богаче внутренний мир и профессионалов, и дилетантов.

Акилов. Политика выставочных залов отражает существующее у нас положение. Вслед за «Черным прудом» после 1980-х не последовали новые яркие объединения профессионалов, новых художников. Отсутствие большого количества молодых талантливых людей вызывает сожаление. Поэтому на выставках и экспонируются одни «старики». А в целом в нашем городе сейчас, кажется, есть и потребность показать, что в искусстве существует много разных направлений, и возможность это делать.

 

Алексей Акилов родился в 1954 году в Горьком. В 1978 году окончил ЛВХПУ им. В. Мухиной в Ленинграде. Вернувшись в Горький, вошел в группу художников, организовавших в 1987 году творческое объединение «Черный пруд». Участвовал во всех выставках объединения, фонда «Русское искусство», Мастерской изобразительного труда, в выставке «Другое поколение» и многих других.