Gorky After Dark Bar Tour

В социальной сети находим адептов бар-кроссинга в Нижнем Новгороде: «Если вы приехали в наш город и не знаете, куда пойти вечером; если вы одинокий задрот, решивший наконец-то выйти к людям; если вам надоели ваши привычные места отдыха, то мы – команда опытных алкогидов – с удовольствием проведем для вас алкоэкс-курсию по разным интересным барам, наливайкам, а также подпольным и не очень клубам». Сергей – тот самый опытный алкогид, по совместительству идеолог музыкального коллектива Crimson Butterfly, поначалу экскурсию нам проводить стесняется: «Вы же были везде наверняка! Куда вас вести-то?» Однако мы просим смотреть на нас как на туристов. Сергей смотрит и ведет нас на Рождественскую. По его наставлению первый пункт программы – британский паб. Садимся у стойки, программа у нас, по заверению экскурсовода, «будет лайтовой», цель – 5–6 заведений, везде выпивается один, максимум два напитка: коллега берет что-то с виски, я, судя по меню, национальный напиток Бразилии. Нам дают хрустальные бокалы, там много льда и мало алкоголя – разговор оживляется. «В экскурсии все зависит от человека, от того, как он хочет "напиваться", вот вы как хотите?» Мы говорим, что постепенно и не сильно, у нас дети и вообще мы на работе. Решаем сфотографировать Сергея с официальным логотипом его алкоэкскурсии, он радостно позирует. После каждого глотка, ощущая себя все больше Хантером Томпсоном на задании, начинаю допытываться, откуда вообще возникло такое желание «напоить аудиторию». «Поехали мы с женой в Берлин, а там так называемый бар-кроссинг суперпопулярен, за ночь люди обходят по 15–20 заведений. Там все проще намного, чем здесь, – бары расположены в ряд, расстояния короткие и преодолеваются перебежками – везде главное хлопнуть по шоту и тут же менять место дислокации». Идеология понятна, только у нас я что-то не припомню района типа берлинского Кройцберга, где бы можно было вот так накидаться. Предположение о том, что мы будем колесить по Рождественской, экскурсовод отметает. «Нам даже на транспорте, наверное, придется поехать». Мы согласны на все.
Перебираемся в закусочную – «береговой магазин» недалеко от Скобы. Сергей здесь уже был, советует брать красное сухое, грамм сто, тем более что цена за это дело 38 рублей. Сюда мы попали вовремя – работяги в кепках «аэродром» только закончили службу и вечер пятницы решили провести романтично. В очереди мужик, глядя на мою шапку с гипертрофированными стразами, советует сходить в соседний ларек, «там можно выбрать что поприличнее». Каменья, очевидно, вызывают почтение, я отнекиваюсь. За прилавком тетка в фартуке с опытным глазомером отливает каждому по «писяточке». Нас ценник очень радует: коньяк по рублю за грамм, шоколад «Аленка» на сдачу и закусь. Саша пьет коньяк, мы с Сергеем – вино. Бывалые закупают котлеты и вареные яйца, которые продаются поштучно, кто-то отваживается на хинкали в пластиковом лотке. Мы ржем, думаем, что сейчас схлопочем, и стараемся не смотреть соседям в глаза. На нашем столе отчетливо виден след от ребристой подошвы, поблизости что-то напевает яркая блондинка сильно за сорок в зеленой шубе и кепке со шнурком – к песне прислушиваются окружающие собутыльники с красными лицами и тоже что-то шепчут про себя. В углу усач в зеркальных очках-авиаторах а-ля Сталлоне в «Кобре» непрерывно цыкает зубом, стучит яйцом о столешницу и запивает водку томатным соком. Все это напоминает придорожное кафе с дальнобойщиками, веселыми женщинами и отравленными пирожками, только обстановка здесь вполне миролюбивая: никто матом не ругается, драк не намечается, окружающие просто аккуратненько напиваются после рабочего дня. В общем, беру место на заметку – дешево и сердито, может послужить бюджетным перевалочным пунктом в забеге по клубам (работает вроде как круглосуточно). Одной заходить страшно, но в компании вполне себе.
«Куда теперь?» – мы требуем у Сергея продолжения банкета, тем более что выпито всего ничего. Решаем ехать в подпольный паб на Большой Печерской. Для этого забираемся в первую попавшуюся маршрутку. По пути расспрашиваем подробнее о Gorky After Dark Bar Tour (так официально называется то, чем мы сейчас занимаемся). «Коммерциализация-то всего этого есть?» – мы Сергею пока ничего не платили и вроде как не собираемся. «Да нет, система free donation: кто-то коктейль купит, кто-то такси оплатит – главное знакомимся с новыми людьми, рассказываем о городе. Недавно экскурсию одному москвичу проводили, срезались на двух заведениях, потому что у него две бутылки виски с собой было. Обычно же туристы городом все-таки интересуются – мы рассказываем про Волгу-Оку, Кремль, набережные и про все, что попадается по ходу дела». В баре встречаем супругу Сергея – Лену, она ветеринар и играет в Crimson Butterfly на клавишах. Пьем пиво. Все заказывают овсяный стаут, я – вишневое. Публика заходит разношерстная, какие-то рокеры, сотрудники ИПФ РАН, который находится неподалеку, студенты. «Ну, ты узнаешь меня, я волосатый такой», – действительно какой-то волосатый парень орет в трубку невидимой собеседнице. У бара – объявление о «подвешенном пиве», то есть, если очень хочется, а денег нет, можно выпить за чужой счет. Пиво пьется легко, мы заказываем еще. Периодически приходится бегать в туалет, стены которого выкрашены специальной краской, на которой можно, как на школьной доске, писать цветным мелом. Я читаю обилие мини-посланий про то, что «Сормово – это очень далеко» (крайне отредактированная версия), «Живем один раз!», признания в любви Косте и Ване. Стараюсь больше фотографировать на телефон, чтобы ничего не забыть, – наутро, рассматривая кадры, вижу пару товарищей, которых в тот вечер не заметила. Примерно с этого времени все вспоминается очень туманно: вот я фотографирую арт-директора в арке, украшенной пивными ярлыками, пытаюсь запечатлеть схему пивного разнообразия и свои ботинки на фоне табуреток. Потом мы заказываем на двоих какой-то бургер с котлетой. На выходе красным карандашом на стене зачем-то пишем: «Помни!» Зачем? Не помним.
До «Буфета», следующего пункта нашей экскурсии, решаем идти пешком. Идти минут двадцать по морозцу, и это абсолютно обнуляет весь наш предыдущий экспириенс – мы безнадежно трезвеем.
«Это непременный пункт нашего путешествия, мы сюда водим всех, правда, отсюда достаточно сложно уйти, вот в чем загвоздка». Испытываем на себе – пьем уже больше и чаще. Саша, сидя напротив, пытается меня сфотографировать со стаканом, я пытаюсь аналогично сделать то же самое. На деле и у него, и у меня получается какая-то размазня. Встречаем знакомых, подсаживаемся – рассказываем о сути эксперимента, при этом пытаемся держать Сергея с Леной в зоне видимости. Экскурсия, в принципе, со своей целью справляется. Я действительно общаюсь с новыми людьми (играю в викторину «задай три вопроса незнакомцу» и выясняю, что у мужчины слева собаку зовут Тотошка, а любимый фильм «Бойцовский клуб»), как-никак узнаю город (мне что-то рассказывают про Гребешок и высоту птичьего полета) и в принципе хорошо провожу время. Потом мы смотрим с айпада выступление группы «Типичный ритм» – там наш фотограф Валера, молодой и в панамке, читает рэп на Красной площади. Я пытаюсь записывать происходящее в блокнот, но мне лень, пытаюсь включать диктофон, но не получается. Периодически вспоминая, что мы все-таки репортеры на экскурсии, пытаемся задавать вопросы нашим гидам: «А как у вас обычно это все проходит? Ну, вот чем это все заканчивается?» «В идеале мы идем в "Склад", но обычно вот как с вами – просто сидим да пьем», – Сергей с Леной, как мне кажется, тоже рады всему происходящему. По крайней мере, вид у них блаженный, они даже что-то едят. Нам тепло и хорошо, совсем не хочется выползать на улицу, но по программе нужно посетить хотя бы еще одно заведение. Берем себя в руки и опять идем пешком. На этот раз мороз бессилен. Все пьяны.
Кафе «Кино» на Покровке, где нам достается отдельная ложа с портьерами и диванчиками, радует ценами и ассортиментом коктейлей. Мы виртуозно ориентируемся в меню, остроумно, как нам кажется, шутим с официанткой, которая на вопрос, почему в коктейле «Сосок» нет вишенки, хотя должна быть, не менее остроумно достает ее пальцем из пучины взбитых сливок. Саша не брезгует и выпивает, решает повторить. Я экспериментирую с «Голубым банщиком», чтобы это ни было. Спустя полчаса мы обнаруживаем кнопку, которая выключает музыку в нашей резервации, и какое-то время наслаждаемся тишиной. Потом взрывается лампочка и становится совсем интимно – картошку-фри, коктейли и прочие сигареты-зажигалки мы находим на ощупь, на ощупь же обсуждаем Автозаводский парк, расценки на работу переводчика в Индии (тут оказывается, что Сергей переводчик), Лена рассказывает что-то про кастрацию и стерилизацию (она же ветеринар), мы с Сашей фоткаемся в туалете на фоне героев мультфильма «Фильм, фильм, фильм», потом все вместе в кромешной темноте слушаем с телефона группу «Мистер Жмурь и пастор Шняг». Когда очухиваемся, над нами стоят официантки уже в гражданском – пуховиках и шарфах. Оказывается, заведение закрывается. Саша куда-то ретировался, Лена с Сережей бодро тащат меня в такси. Тур, который продлился восемь часов, наконец закончился. С ознакомительной целью экскурсия справилась: из пяти заведений я впервые побывала в трех, Саша, который до этого не был только в «разливайке», наутро написал в «твиттере»: «короткое слово "бухал" не подходит».

«Нескучный Нижний» 

«У нас экскурсоводов много: имеются и реконструкторы с мечами, и тургеневские барышни, платонически влюбленные в Добролюбова, и знатоки "элитной застройки" 1930-х годов на Автозаводе – главное выбрать правильного человека для работы, я уже, как опытная бордель-маман, ошибок почти не совершаю», – инициатор экскурсионного бюро «Нескучный Нижний» Надежда Филиппова, которую почти все туристы сразу же называют Настасьей Филипповной, с первых минут встречи увлекает разговором. Наша экскурсия «Мистический Нижний», анонсированная как «история Нижнего, в которую многие не верят. А зря», стартует от кремлевской стены: «В сам Кремль мы не пойдем, все равно вы там сто раз были» – я довольно киваю. «Сегодня я вас буду пугать! Вот вы наверняка затвердили, что год основания города – 1221-й, а представьте себе, сколько за это время умерло людей здесь – тысячи тысяч, поэтому живых и мертвых у нас, в Нижнем, примерно поровну. Можно ли не считаться с этой ушедшей армией нижегородцев? Конечно, нельзя!» Я интересуюсь, почему, раз экскурсия посвящена всяким страшилкам, не проводить ее в вечернее время, с фонариками – для пущей атмосферы: «Нет уж, я всегда за дневные экскурсии, вечером-ночью у нас город такими персонажами наполняется, почище всяких привидений. А если уж идет девушка и что-то вещает громким голосом, то это как красная тряпка для быка». Будто в подтверждение к нам направляется радостно настроенный алкаш с буханкой хлеба под мышкой: «Девушка, вы что, экскурсовод? Эй, девушка! Я просто живу здесь и могу рассказать все и за церкви, и за Нижегородский район в целом». Мы отказываемся, мужик куда-то откатывается. «Однажды тоже был случай, проводила экскурсию для целой толпы девчонок из Иванова, стоим на переходе рядом с водной академией, и вдруг вижу краем глаза, как на нас надвигается орава каких-то гопников в берцах. Я думаю, как побыстрее ретироваться, вдруг их предводитель ко мне: «Вот вы гид наверняка. Так скажите мне, я учусь тут, че эти буквы на фасаде значат – МСМХХХ?» Я говорю: «Любезный, ну это ж год постройки сего здания – 1930-й римскими цифрами». Он обалдел и тут же улетучился со своими дружками». Таких историй, баек, как покажут два часа экскурсии, у Надежды целый вагон. У каждого домика, на каждой улице с ней и ее туристами что-то приключалось: с любопытными мексиканцами она девять часов подряд ходила под проливным дождем; проводила полноценную экскурсию, не выходя из ресторана, когда гостям города очень нравилось дегустировать дербентский коньяк, при этом слушая о Юрии Всеволодовиче, Горьком и Дятловых горах; со скептически настроенной москвичкой проверяла наличие потусторонних сил на кремлевской стене, а как-то под предлогом экскурсии по «Блиновскому пассажу» журналисты «Первого канала» пытались выпытать у нее историю о привидении барышни в белом платье. «Оказывается, они видели этот ролик с летающим пакетом, в котором редакторам привиделась девушка. Вот им хотелось эту историю раскрутить, чуть ли не выдавая ее за невесту художника Маковского. Мне потом знакомая написала, что ей они тоже звонили – просили сыграть девицу, которая видит зеленые лучи, исходящие от собора Михаила Архангела».
«Нескучный Нижний» появился, когда Надежде стало обидно за родной город: «Я коренная нижегородка и всегда до глубины души оскорблялась, когда мне говорили, что у нас смотреть нечего: Кремль, Ока-Волга – да в "Фантастику" езжай. Друзья так часто просили рассказать что-то о городе своим иногородним товарищам, что в какой-то момент я решила, что пора бы уже и деньги этим зарабатывать. При этом я всегда трудилась в огромных корпорациях, а мечтала о маленькой-маленькой компании, и вот мечта сбылась». Дела обстоят хорошо, «Нескучный» пользуется спросом. «Конечно, чем теплее, тем турист мобильнее. Зимой это все больше бизнесмены, которые приезжают сюда по долгу службы. Вот они все свои дела в первой половине обстряпали, вечером поезд – не водку же в отеле пить, ну, они и звонят с надеждой, что кто-то поможет им время убить. Мы помогаем. Запросы разные – однажды даже водили двух мужиков лысых в наколках по местам съемок фильма «Жмурки».
Я еле поспеваю за нашим экскурсоводом, она же не умолкает ни на секунду и в мою, совсем не краеведческую, голову вбивает байки-истории-легенды, и все эти несчастные персонажи передо мной как живые: вот Алена, которую, может, закатали, а может, похоронили под Коромысловой башней, вот призрак дочки купца Осокина в опаленном платье ходит по Ильинке, вот Соленый человек – труп помощника купца Строганова, который якобы насквозь просолился в подвале, вот святой Макарий Желтоводский, побитый стирающими на реке девушками и обидчиво насылающий на Нижний проклятье, мол, река Почайна все здесь нафиг затопит. Насчет последнего у Надежды свои соображения: «Скорее больше беды будет от многоуровневой парковки или точечной застройки с чемпионатом мира по футболу в 2018-м, чем от речушки».
«Видите – отель строится? Вполне себе в стиле, купеческий такой. Что-то от готики есть. Строят его на месте бывшего Никольского кладбища, так поговаривают, что сторожа в подвале меняются каждый месяц. Якобы не выдерживают стука о стены. А кто стучит-то, раз снаружи только земля?» Это уже какая-то совсем современная страшилка, а не пресловутая Алена с коромыслом. Приговариваем: «Вот ужас-то» – и идем дальше.
Историй по пути хоть отбавляй: Кладовую башню по легенде строит Леонардо да Винчи (возможно, именно его гены выстреливают в нашем мастере Иване Кулибине несколько веков спустя), первый дом на Покровке, известный как «Дом катастроф», сгорал дотла раз семь, драмтеатр находится в доме номер 13, и не мудрено, что здесь многим мерещится привидение итальянской балерины Иолы Торнаги – первой жены Федора Шаляпина, с которым на сцене нашего драмтеатра она и познакомилась.
Кругом куда ни плюнь – привидения, проклятия и всякая нечисть.
«Из парадного Нижнего углубляемся в непарадный, здесь и легенды покрепче. Вот зеленый домик с остатками некогда ухоженного сада, изначально резиденция владыки Николая, который прошел войну, но вернулся инвалидом – с ампутированными стопами ног. Накануне дождей и гроз его постоянно мучили фантомные боли. Сестра, с которой он жил, часто говорила ему: "Брат, не болей". И вот, давно их уж нет, а перед дождем часто так и слышат здесь женский голос: "Брат, не болей"».
Проходим Лыкову дамбу, известную в народе как «козья тропа», подходим к музею Добролюбова. «Когда я спрашиваю у группы, чем известен Добролюбов ("Какой светильник разума угас! Какое сердце биться перестало!"), все молчат. Обидно. Если вы подумаете, что здесь бродит его призрак, то ошибетесь. Как ни странно, был замечен его отец, приходской священник». Надежда припоминает, что именно здесь с Добролюбовым случилась первая любовь к соседке Фенечке, «но это уже скорее экскурсия "Нежный Нижний", автор которой, правда, сейчас глубоко беременна». Я интересуюсь: «У каждой экскурсии есть автор?» – «Ну, обычно приезжие хотят обзорную экскурсию, и любой, кто у меня работает, может ее провести, но мы стараемся сотрудничать только с теми, кто имеет еще какую-то свою тему. Например, у нас есть "Женское лицо Нижнего" или "Нижегородская трагедия" – пусть хоть раз в год, но заказывают. Это, кстати, еще похлеще, чем то, что я вам рассказываю – там все больше про расстрелы, эпидемии. Боюсь ее как огня».
Подходим к церкви Жен-Мироносиц на Добролюбова. «По некоторым сведениям, именно здесь часть своей знаменитой библиотеки хранил Иван Грозный. Верится в это, конечно, с трудом, но есть слухи, что библиотека найдена как раз в Нижнем, только не в церкви, а в Кремле. Мол, во время реконструкции под руководством Агафонова один из работяг решил раздавить чекушку в отрыве от коллектива – углубился в сторону, увидал дверку, воспользовался ломом, затем вспышка яркого света, и он слепнет. А все из-за того, что якобы проник в тайник, где хранилась библиотека. А я скажу так – не пейте политуру».
Мы спрашиваем, как завлечь внимание туриста, если группа попалась незаинтересованная. «Надо запускать трэш, какую-нибудь экскурсоводческую байку, от которой это мороженое, которое они жуют, колом в горле станет. Я, например, периодически рассказываю про то, что купцы отбивались от нападавших бандитов безменом с гирьками. Коллеги мне периодически этот "кровавый безмен»" поминают». Проходим Почтовый съезд – здесь часто гибли ямщики, поэтому особенно чувствительные нередко слышат ржание лошадей и крики «Поберегись!». С Канавинским мостом тоже случалось недоброе: когда только начали его строить, два пролета обвалились, работников всех сослали за это в лагеря, и только в 1945-м выяснилось, что это была первая немецкая диверсия в городе.
Идем мимо Ломоносовской школы, вдруг дорогу перебегает черная кошка. Надежда припоминает, что на «Мистическом Нижнем» уже такое случалось, тогда один из туристов предположил, что кошка «у нас тоже на жаловании».
Подходим к палатам бургомистра Пушникова. «Коррупционер был – мама не горюй! Так представьте себе, теперь здесь общественная приемная президента. Говорите после этого, что духа места не существует». Недалеко Сергиевская церковь, где в советские годы размещалась артель художников, которые только и делали, что «лепили куличи» – делали скульптуры с Ильичом. «Как-то иду здесь с историком уважаемым, а он мне рассказывает, как у него тут чуть инфаркт не случился, мол, увидел – на бывшем кладбище возле церкви стоят гробы, а из одного рука торчит. Чуть не поседел. Оказалось, что вождей вывозили, а один особенно рукастым оказался, вот его-то взывающая длань и высунулась».
Спустя почти два часа спрашиваю, кто вообще выбирает курс по мистике среди всего многообразия «Нескучного Нижнего»? «Это экскурсия для оптимистов, настроенных поразвлечься. Я всегда спрашиваю у людей, почему вы выбрали ту или иную экскурсию, и 90 % отвечают одинаково: "Ну, вот история – это тоска. Нам это еще со школы втемяшили, а здесь весело, нескучно". Эти туристы первый и, может быть, последний раз в Нижнем, поэтому я под соусом мистики стараюсь подсунуть хоть сколько-нибудь исторических фактов. И всегда говорю: "Милые вы мои, история – это многосерийный блокбастер, мы с вами в последней серии, неужели вам не интересно узнать, что было в предыдущих?" Народ чешет голову, что, пожалуй, можно».
Апофеозом «Мистического Нижнего» становится домик Каширина, который, по общему признанию, является средоточием «нехорошести» – здесь часто находят мертвых животных: кошек, собак, голубей. А недавний скандал с открытием стрип-клуба Peshkov якобы растревожил дух пролетарского писателя. «Говорят, из материалистов получаются самые отвратительные призраки. Музейщики же утверждают, что здесь есть как минимум три духа: женщина в белом – бабушка Пешкова; мужчина, считающий призрачные деньги, приговаривая: "Денежка к денежке счет любит", – дед Каширин и еще некто, скрипящий сапогами. Видимо, сам Горький».
Напоследок спрашиваю: «Сами-то вы верите в мистику?» – «Много случаев, которые можно объяснять по-разному. Я предпочитаю толковать их в материалистическом ключе, иначе мне место будет не в экскурсионном бюро, а в совсем другом заведении. Я так скажу: пока человека помнят – он жив».