Анна Гор,
директор ПФ ГЦСИ

ЗА ЦИРКОМ.
Улицы МАРАТА, КОММУНИСТИЧЕСКАЯ,
РОМАНОВА
— Канавино – синоним детства. Самого-самого, с рождения до восьми. Все определилось там и тогда: любимые запахи, любимые песни, любимые люди. Дом, в котором я была четвертым поколением семьи. Комнаты с оббитыми порогами, печками-голландками, старой мебелью. Гулять девочку водили «на берег» – в сквер на улице Марата, и родным городом воспринимался именно нижний берег, Канавино. Наверху было место чужое, какой-то просто «Город».
Деревянный дом с эркером и башенкой, на повороте с Прокофьева на Коммунистическую, стоящий до сих пор, – дом-приключение. Туда относили обувь в починку сапожнику Измаилу. Он сидел в сенях, в фартуке – словно бабушка на кухне, там пахло кожей, стояли странные деревянные «ножки» – колодки, было интересно и немножко страшно.
Единственная дошкольная подружка Оля жила в соседнем розовом доме. Теперь этот дом казенный, районное УВД, а тогда его называли «Дом водников». Он был довольно новый, «со всеми удобствами» – там, в отличие от нашего, не было печек, зато была ванная комната. А мы ходили в баню на Марата. Зимой, закутанная в платок, с маленьким тазиком в авоське, под звездным темным небом по скрипучему снегу я, чисто вымытая, возвращалась с бабушкой по канавинским улицам в двухэтажный дом на Ивана Романова, чтобы через полстолетия снова и снова видеть его во сне.

Татьяна Осипова,
организатор мероприятий

КАНАВИНСКИЙ РЫНОК
— Большую часть жизни я жила у Канавинского рынка. Ровно 15 лет мой путь до школы, а затем до остановки в университет лежал среди палаток с вещевым, и не только, изобилием. Чего там только не было: ковры соседствовали с кроликами, а мясо и творог – с шапками и радиорынком. И люди тут были соответствующего разнообразия. Милые добротные женщины «кровь с молоком» продавали квашеную капусту, русские богатыри рубили мясо, восточного вида граждане настойчиво призывали купить пряности или фрукты.
Центральная часть рынка была сплетением ароматов: чай, сухофрукты, копчености… Даже несмотря на внешнюю непривлекательность здания – не самые чистые серые стены и прилавки, этому сочетанию благовоний обзавидовался бы любой парфюмер. Рынок имел не только запах, но и голос. Здесь всегда стоял гул. Порой казалось, что голоса продавцов сплетаются воедино, и здание разговаривает с тобой на каком-то своем языке.
Отдельными жителями рынка были собаки, великое множество. Они грелись на солнце, воровали с прилавков. Самые хитрые ждали у ворот мясного отдела очередной подачки обрубков, и терпение их всегда вознаграждалось.
Вещевой рынок нельзя было преодолеть без приключений. Если кто-то признавался в ответ на вопрос «Что ищем?», что ему, к примеру, нужны кроссовки, «жертву» начинали водить от палатки к палатке, словно запутывая следы, и заставляли, как золушку, примерять обувь в поиске нужного размера. Не отпускали без покупки, совершенной не то от утомления, не то от настойчивости продавцов.
Как ни странно, только уехав из отчего дома и оставив это разношерстное, шумное, грязное место, я вдруг начала его ценить. Ни в одном супермаркете я не могу найти такого нежного мяса, мягкого творога и парного молока. Нигде я не чувствую этот запах, через который можно буквально «пощупать» еду. Теперь щупать приходится только упаковки.

Дина Коротаева,
культуролог

ЯРМАРКА
— За Ярмаркой я живу уже четыре года, и, пожалуй, именно этому месту во многом обязана тем, что полюбила Нижний. Своеобразной традицией стало отыскивать приблизительное местоположение дома, где я снимаю квартиру, на старинных литографиях, планах ярмарки в Государственном историческом музее, в Музее современной истории России и объяснять своим знакомым, друзьям, оказавшимся в этот момент рядом со мной, что вот здесь-то я и живу. Мне нравится мой район тем, что тут рукой подать до вокзала, моста, Александро-Невского собора, продавцов советских значков, «Ашана», Мещерского озера, Волги, и ты не связан неразрывно с центром города общественным транспортом, а можешь спокойно добраться туда и обратно пешком. Это тихое, приятное место, где живет собака Волчок, которая каждый день как на работу ходит в небольшой продуктовый магазин, коротает там время под витриной с колбасой и порой, выглянув из дверей, лает на пробегающих мимо собак. Ночует она где-то рядом с собором. Еще один упитанный, похожий на тумбочку пес с чертами терьера и красной биркой на ухе (так называемый «официально бродячий»), до недавнего времени сопровождал детей и мам с колясками в их играх и прогулках по Ярмарочному бульвару, с неизменно деловым видом облаивая проезжающие машины. Сейчас он обитает в окрестностях улицы Бетанкура. Однажды я слышала, как девочка объясняла своей маме, что эта собака «не злая, она очень любит детей». За это время мне попалось немало людей, чья жизнь, работа или детство связаны с этим районом. Фотографии Нижегородской ярмарки Максима Дмитриева, книга Николая Свечина «Завещание Аввакума», рассказы о том, как удобно была устроена набережная Оки перед Главным ярмарочным домом, о старых ярмарочных зданиях, которые «исследовали» местные мальчишки, о воде в подвалах в весеннее половодье, об учениках местной школы, да и собственные наблюдения за жизнью «ярмарочных» улиц – все это постепенно создает образ одного из самых цельных мест города.

Андрей Борода,
волшебник

— Серые старые хрущобы, спитые коллективы во дворах, белье на веревках. Всё как в СССР, за одним только исключением. Гоношат не на портвешок, а на спиртяжку в аптеке.
Район за площадью Ленина очень неоднороден. Ближе к Ярмарке живет коренное население Нижнего, густо разбавленное выходцами из южных республик (а где снимать квартира? близка к рынок и нидорага) и недолго живущими наркоманами. Драки по ночам у подъездов, битье автомобильных стекол и прочие прелести периода малиновых пиджаков прилагаются.
Есть здесь и свои приличные места: Ярмарочный бульвар, который берет начало от Главного ярмарочного дома и простирается до кафедрального Староярмарочного собора. Все как обычно: территория за решеткой, магазинчик с утварью, вот только детская площадка, засыпанная песком и забитая чернявыми детьми с мамашами, диссонирует с привычным видом.
Но не спешите бежать смотреть на прелести опиума для народа. Заверните чуть в сторону – и найдете прелестный ярмарочный бар, называемый в народе «кафе СССР». Стеклянная посуда (наливать 50 капель в пластик – моветон), еда, закуски и чем запить – все в наличии.
Направо пойдешь – там ярмарочные конюшни из аутентичного красного кирпича, забитые ныне офисами и автосервисами. Налево – водоканал с непередаваемыми канализационными запахами. В закоулках – кафе «Бочка», бывший штаб Нижегородской независимой мотолиги, теперь – обычная «капельница» для пролетариата.
Местное VIP-жилье – квартал на Бетанкура. В связи с его новизной здесь довольно-таки приличный контингент, хорошие зеленые дворы и – полное отсутствие общепита. 

Георгий Осипов,
графический дизайнер

— Ярмарка – собирательное название старых жилых кварталов от Стрелки до площади Ленина, вдоль улицы Советской и вглубь, от берега Оки до микрорайона Мещерское озеро, к которому ее часто пытаются приписать. Но Ярмарка – не Мещера! Здесь во времена империи располагался настоящий российский амстердам, конечно, с поправкой на нашу сельскую действительность: с диковинками, сбродом со всего света и даже – легальной проституцией. Огонь, вода и время, народные стройки, генпланы похоронили мир ярмарки где-то «под», и сегодня его носит нарядное здание с прилегающей площадью и фонтаном. Часть площади изуродована павильонами, где показывают собачек, кошечек, достижения атомной промышленности и подержанные автомобили. Фонтан включается раз в год.
Если я еду домой на автобусе, обязательно выхожу на остановку раньше, на Стрелке, и иду через Ярмарку на-искосок вдоль фасада и мимо фонтана. «Красиво же!» – безмолвно кричу я своим восторженным видом толпе, курсирующей напрямую на Совнаркомовскую, и продолжаю идти там, где гуляет лишь парочка молодых мам. Красивое место, да. Жалко, что «ненастоящее». Здание неоднократно сгорало и перестраивалось. Настоящая ярмарка – это все-таки что-то призрачное. Призраки с фотографий Карелина и Дмитриева (бурлаки, босяки и забулдыги) появляются из темноты и стреляют сигареты. Призраки неизвестных бунтарей громят плитку супермаркета «Перекресток» и закидывают тележки-каталки на фонарные столбы. Но людей, знаю точно, не обижают. Они добрые! Они – наши!

Ольга Наумова,
главный редактор издательства «Кварц»

ДВОРЕЦ ИМЕНИ ЛЕНИНА
— Мое первое воспоминание в жизни – салют 9 мая 1945 года. Я с папой и мамой на площади около Дворца. Нашего Дворца! С колоннами. С большими маршами лестниц, на которых лежали ковровые дорожки. С просторными залом и сценой, с перилами балконов, обитыми красным бархатом, с библиотеками, многочисленными кружками (около 100!), кинотеатром, рестораном…
Во Дворец можно было уйти с утра и возвратиться домой только вечером. Я знала там все коридоры и комнаты. В каждой – что-то интересное, стоило только чуть приоткрыть дверь или заглянуть в замочную скважину. Кукольный театр, изостудия, «Умелые руки», юннаты, танцы, у мальчишек – пароходики, самолетики, радио… Но самой любимой была библиотека.
Память выхватывает отдельные картинки.
Встреча с папанинцами в Красном зале – я была на ней с папой, а потом меня познакомили с самим Папаниным…
Новогодняя елка! Огромная – почти до потолка…
Опера «Риголетто». Я уже знаю, что это спектакль нашего оперного театра. Но в нашем Дворце все нарядней и богаче! Сначала мы раздеваемся в гардеробе, снимаем не только пальто и шапки, но (украдкой) еще и трико (на улице зима), надеваем принесенные в специальных мешочках туфли. Мы сидим в партере, я разглядываю огромный зал, люстры, принарядившихся людей, но больше всего мне нравятся два маленьких балкончика. Они такие уютные (разумеется, с красными бархатными перилами), что мне хочется забраться в один из них, спрятаться и остаться здесь потихоньку на ночь. А ночью выглядывать и подсматривать: ясно, что на сцене будет что-то не менее интересное.
А вот я уже постарше и уже во взрослом читальном зале. Хожу сюда каждое воскресенье учить уроки. Какие здесь книги! А помимо книг – много общения и… музыки. Прямо над нами репетирует уникальный оркестр баянистов под управлением Алексея Александровича Канатова (он руководил им 60 лет!).
Иногда с концертами приходил уже известный в нашем городе чтец Александр Познанский. Он был сказочно красив (так мне казалось). Запомнилось, как он (один) прочитал «Ромео и Джульетту».
Уже позднее я бывала в любительском театре «Вера» (размещавшемся в уютном подвальчике на месте ресторана), в мим-театре «Преображение» (за большой сценой), радовавших своим энтузиазмом свою верную и преданную аудиторию.
Пришли иные времена… Профсоюзам стало не до Дворца, и с середины 1990-х о нем просто забыли: отключили от тепла, от телефонной связи, прекратили финансирование. Постепенную гибель Дворца я наблюдала урывками, а в начале 2000-х прошлась по родным коридорам. Никакой фильм ужасов не передаст масштабов представшего перед глазами: свисающая со стен дранка, обнаженная кирпичная кладка, забитые двери в знаменитый Красный зал, потеки, плесень. Над самим домом, на крыше, проросли деревья, кустарники, трава. Трава забвения…

Марк Григорьев,
журналист

ПАРК им. 1 МАЯ
— Мой район определяют два пространства, два ориентира – ДК им. Ленина и парк им. 1 Мая. Оба пространства на данный момент мертвы и оживлению вряд ли в обозримое время поддадутся, однако при этом здесь очень легко и приятно жить, чем я и занимаюсь уже больше десяти лет.
В ДК им. Ленина до определенного момента все же что-то происходило. Я, например, с удовольствием вспоминаю рок-концерт на крыльце (кажется, это было на 9 мая 2005 года), тогда на сцене собралась какая-то невероятная солянка из коллектива, игравшего колледж-панк, странной металл-группы с женским вокалом и чего-то околоджазового, с контрабасом и в шляпах. Ни одного названия, к сожалению, не помню, но узнать было бы интересно. Сейчас на этом крыльце запрещено проводить мероприятия, потому что ДК постепенно осыпается. Помещение представляет интерес разве что для любителей «заброшки». А жаль.
Парк им. 1 Мая – это место детства. Я часто заходил сюда покормить уточек и с ощущением некоторой брезгливости понаблюдать за подростками, купающимися в местном пруду, который не чистили, кажется, лет пятнадцать. Детство кончилось, законы о публичном распитии ужесточились, патрули стали ходить чаще, и вместе с этим пропал хоть какой-то смысл этот парк посещать. Культуры здесь нет в принципе никакой, однако недавно появилась инициатива о переименовании его в Парк имени Петра и Февронии. Мне охотно верится, что после такого хода парк им. 1 Мая станет одним из главных культурных пространств города.
Район действительно очень тихий и зеленый, достаточно далеко от основных магистралей, но при этом дико удобный в плане транспорта. Рядом – метро «Чкаловская» (около которого находится одна из самых известных в Нижнем точек с проститутками),
20 минут до центра города. Здесь безопасно – все самые тяжелые истории вроде драк и гоп-стопов случались со мной только там, где проходит граница с Ленинским районом, что очень характерно для любых приграничных территорий. Еще раз повторюсь, что здесь хорошо именно и только жить. Приятно уезжать в поисках приключений и еще приятнее возвращаться обратно.

Кира Наумова,
студентка

СОРТИРОВКА
— Сортировка – один из лучших районов города для путешествия на один день. Почему? Сейчас расскажу.
Доехать до станции ж/д «Сортировочная» можно от Московского вокзала (одна остановка) на электричке или прошлепать на маршрутке/автобусе
№ 48. За поворотом от Московского шоссе грохот и гул сменяются тишиной. Проезжаем новостройки Лесного городка, за ним – настоящая деревня: дома с резными наличниками и яблони. Ощущение идиллии нарастает. Оказывается, Сортировка совсем не страшная!
А вот и остановка «Дом культуры железнодорожников». Да-да, не путайте – у железнодорожников есть Дворец культуры недалеко от метро «Чкаловская», а есть вот этот Дом, построенный, кажется, еще в 30-е годы. Невысокий, но удивительно гармоничный. Белые ампирные колонны, маски трагедии и комедии на фасаде, тихая площадь с цветами. Уголок ретро! Ищешь глазами детей в красных галстуках, которые бегут сюда на кружки, слышишь их смех… Капает на асфальт мороженое за 10 копеек… Детей на самом деле пока нет: ДК откроется после ремонта 3 августа, и здесь будет музей истории железной дороги. Макеты поездов уже стоят, велкам. Не поленитесь и загляните в потрясающий зал на первом этаже – росписи во всю стену, потолок с орнаментами, как в Альгамбре, старая бронзовая люстра с висюльками, как в Большом театре. Мне кажется, это самый красивый ДК в городе, без шуток!
Идем дальше. Автобусная остановка, сохранившаяся еще с советских времен. Красно-синие веселые купола-колокольчики, под ними – скамейка полукругами, верх у нее был отделан гранитом, но сейчас он почти весь осыпался (это надо реставрировать). Через дорогу – памятник железнодорожникам – участникам Великой Отечественной, суровый и монументальный. А за ним – поезда… Идем по безопасной тропинке вдоль ж/д. Слева иногда проносятся электрички. Справа – репей и трава до макушки, стрекочут кузнечики, пахнет дурманом, как в деревне. Впереди – музей «Паровозы России». Паровозов здесь штук 15. Стоят на рельсах под открытым небом, за оградой. Все свежеокрашенные, каждый со своим лицом и характером. Огромный зеленый П36 0071 с красной звездой на лбу и оранжевыми колесами с меня ростом. Тоже огромный, но почему-то смешной СУ 253-33. Мрачноватый франт С017-2956. Обаятельный малыш 9П-18430, похожий то ли на паровозного детеныша, то ли на большую божью коровку… Жалко, что нет табличек. Чтобы узнать о них больше, надо копаться в интернете или фантазировать.
За оградой музея – озеро с песчаным пляжем и смешными «грибочками» советского времени, на горизонте – леса. Можно искупаться и лежать. Так тихо. Только пролетают самолеты и иногда стучит электричка.

Дина Сафина,
научный сотрудник

МЕЩЕРА
— Я живу на Мещере 14 лет и не представляю себе жизни в другом районе. На Волжской набережной располагается мой дом, построенный в 70-х годах прошлого века. Жилой комплекс, в который он входит, при проектировании назвали «Экспериментальным». Раньше существовала традиция: каждый советский город имел побратима в другом государстве. Побратимом города Горького был Магдебург (Германия). Архитекторы двух стран ездили в гости друг к другу и совместили опыт и лучшие технологии. В комплексе продуманы квартиры для разных типов семей, от многодетных до одиночек. А проект включал в себя не только застройку домов, но и организацию зоны досуга: детские площадки, фонтан, школа, спорткомплекс. Самые интересные дома – те, которые стоят на берегу: они очень длинные и многоуровневые – крыша идет ступеньками. Правда, чужому ориентироваться в нашем квартале трудно – между домами часто кто-то блуждает. Говорят, такой же комплекс должны были построить и в Магдебурге, но есть он там или нет, я не знаю…
Меня безумно радует наличие большого количества воды вокруг. Вы бывали на нашей набережной? Сидишь с друзьями летом, ведешь задушевные разговоры. Слышно, как по Борскому мосту проезжает электричка. За мостом – пурпурный закат, вдали виднеется Чкаловская лестница. Вечером по ту сторону реки включаются огни Бора… В общем, отличный район! И озеро у нас самое большое в городе, и люди добрые, и даже стадион и метро скоро построят. Однажды услышала: «Мещера, с ее стремительным развитием, скоро станет вторым центром города». Ну, а чем черт не шутит?!

Николай Баронов,

капитан команды КВН «Синдром Стендаля»

— «Мещера – район ветров» – это первое, что приходит в голову. Ветер с Волги заставляет нас, местных жителей, надевать зимой на кофту больше, зато летом спасает от жары.
Район разделен на семь частей – семь микрорайонов, и располагаются они, если смотреть сверху, в форме подковы. Внутри подковы – Мещерское озеро. Ее концы соединяют два моста: старый, непоколебимый бетонный и вечно дырявый, и наконец-то починенный добрыми людьми деревянный. В самую разную погоду, как только стает лед, на озере можно увидеть людей, плавающих на байдарках. Это местный клуб, я сам в нем когда-то недолго состоял.
На Мещере дружат со спортом. Помимо спорткомплекса, в котором можно заниматься всем на свете, ФОКа, содержащего в себе бассейн и целый каток, оздоровительного спортивного центра «Физкульт» в «Седьмом небе», у нас проходят соревнования по уличному баскетболу. Правда, конкретно мне – и половине микрорайона – это мешает выспаться в субботу утром, так как ребята не только играют в мяч, но и включают несколько десятков киловатт в колонках. Еще Мещера – это огромная площадка для катания на велосипедах, роликах и других радостях перемещений: тут вам и Мещерский бульвар, и набережная, и много заасфальтированных удобных дворов.
Грустно, что вокруг столько водоемов, а купаться негде. На Мещерском озере есть пляжи, но качество воды оставляет желать лучшего. Волга тоже не радует своей чистотой. Но в целом на Мещерке всегда было, есть и будет ощущение простора и свободы. Я верю, что когда-нибудь процветающий спорт окончательно погубит у нас пьянство и наркоманию. А во дворах будут отдыхать все более культурные люди, для которых не побоятся поставить лавочки.

Владимир Безденежных,
поэт

МОСКОВСКИЙ ВОКЗАЛ И ГОРДЕЕВКА
— Для того чтобы искренно любить Канавино, наверное, надо там родиться и прожить веселые годы безмятежного детства. Так было у моей мамы. Она выросла недалеко от цирка, в доме на углу улиц Канавинской и Прокофьева. Потом там жил ее брат дядя Юра, пока не задохнулся угарным газом от начавшегося пожара.
Я жил в Канавино более десяти лет, но полюбить этот район у меня не вышло. Места эти и в советскую эпоху имели не шибко добрую славу. Приснопамятный ресторан «Антей», рынок и прилегавшая к нему «барахолка», вокзал – все это притягивало большое количество личностей маргинальных и криминальных. И даже в обилии имеющиеся вокруг элементы монументально-державного градостроения: знаменитый Горьковский цирк, ГУМ, кинотеатр «Канавинский», ярмарка – не могли перебить дух, точнее, тревожно-жуликоватый душок этого места.
Итак, Гордеевка. Этот микрорайон был одним из первых в нашем городе, где появились 9-этажные дома. Я и жил в одном из них. Людей заселяли простых – из бараков и коммуналок. Казалось, что все местное население находилось там временно, как будто в гостинице. И относились к нему как к временному. Шприцы, бутылки, тряпье, презервативы под окнами вдоль домов не убирали годами. В подъезде бывали разбойные нападения, драки, гоняли наркоманов. Милицейский патруль во дворах не появлялся, он пасся в «местах силы» – у перехода-трубы, где Гордеевский универмаг и рынок «Таблетка». Снимал пенки с пены людской…
Там, я знаю, очень много чудесных людей живет, и это все не о них. И церковь Смоленской и Владимирской Божьей Матери там прекрасна. Но мне там было жить не по душе. Отсюда, наверное, и эти строки, написанные в две тысячи десятом, что ли, году:

ОСТАНОВКА
Остановка «Тоннель, Московский вокзал».
Шум поездов, пыль в глаза.
Толпа. Слева драка, справа гульба.
Московский вокзал. Труба…

Остановка «Тоннель, Московский вокзал».
Смешение рас, языков – базар.
Наркоманы, бомжи, таксисты…
Менты и шлюхи трясут приезжих
и сиськами.

Остановка «Тоннель, Московский вокзал».
Вылезай, если не зассал.
Вот он – страшный, черный, как ствол
пистолета,
И даже в конце не увидишь света.

Остановка «Тоннель, Московский вокзал».
Все ли здесь, Господи, коих Ты наказал?
Вон они – друг за другом вповалку лежат, бомжи.
Ты еще их, Господи, накажи.

Остановка «Тоннель, Московский вокзал».
Гений этого места жить долго приказал.
С жиркомбината тянет топленым салом.
Запах дегтя и падали у вокзала.

Остановка «Тоннель, Московский вокзал».
К главному поезду ты уже опоздал.
Он давно – ту-ту – отвалил в столицы,
А ты здесь, на мели, и тебе за тридцать.

Остановка «Тоннель, Московский вокзал».
Даже если ссыкотно – вылезай!
Ты приехал. В аккурат доставили
до двери.
Хочешь – выживи, нет – умри.

В общем, сам теперь выбирай судьбу.
Вышел и, знаешь, пошел в трубу!
Остановка «Тоннель, Московский вокзал»
— Так водитель сказал.