Пятница, полночь, я иду, нет, я бегу на концерт в клуб на проспекте Гагарина. Я давно заметила – именно там происходят сатанинские по своей мощности мероприятия. Меры принимаются во всех областях: то группа Placebo приедет к нижегородским подросткам со старыми и новыми песнями о том же, старом, то группа ONYX материализуется из ниоткуда в стрип-баре и закрутится на шестах, разбрасывая факапы и шатапы, то еще что произойдет в кафе «У Ксюши» во время исполнения армянской народной.

Концерт, на который я бегу, нашел меня сам. Аккуратно взял за руку и развернул к себе. Я сидела в кресле и думала, идти на Басту или притвориться больной, раненой, умирающей. Уже склонясь к варианту «ранена» как к среднему арифметическому из зол неправды, я случайным кликом вылетела на событие «Рок-леди-2». Рок-леди-дуо.

Ночью пятницы проспект Гагарина империалистичен. По нему со свистом и визгом проносятся рейсеры, и где-то вдалеке, оглядываясь по сторонам, как мамаши с колясками, его тихонечко пересекают большие торговые фуры, стремящиеся в Москву.
В районе Дворце спорта (да! да! опять он) пусто: магазин «Магнит» умер до утра, магазин «Ситилинк» притих до распродаж. Внутри спит охранник – очки сползли на кончик носа, сам мужчина сполз на кончик стула. Мне, наверное, не сюда. Мне нужен клуб Sin City, мне нужен Город Греха. Я представляю себе женщин в перьях и мужчин в боа, а также карликов, догов и наркоманов с детьми, они все лежат на бархатных диванах и выдыхают в потолок сиреневые клубы дыма.

Суюсь в двери, относительно похожие на клубные: аккуратная лестница ведет наверх, ожесточенно богатый зал, усталая официантка положила локти на барную стойку и смотрит куда-то сквозь бокалы.

– Здравствуйте, вы «Син Сити»?
Усталый взгляд, в глазах ее падают последние желтые листья, и город снова Горький:
– Нет, мы «Рояль».

Выбегаю, распахиваю следующие двери. Бинго – передо мной русское поле экспериментов, я попала в нелегальное онлайн-казино без вывески. За компьютерами сидят люди восточного вида и совершенно безнадежно делают ставки клавишей пробел. В воздухе висит усталость – и клокот пробела, пробела, пробела. Торжественно извиняюсь и аккуратно закрываю за собой двери.

Третий вход. Мне точно сюда – у дверей перевернутые банки с пивом, догорают окурки и припаркован мотоцикл. Двери и стены внутри исписаны черным маркером – обсуждают скинхедов и человека с фамилией Ласточкин (он невероятный гад в колготках, гласит неровный почерк).

На входе продают магнитики на холодильник – вот лежит Курт Кобейн, и я уже лезу за кошельком, вот 30 seconds to Mars, Metallica и иже с ними. Из зала несутся истошные крики, и магнитик с Куртом Кобейном ослабляет свое действие, чтобы отпустить меня в недра вечеринки.

Внутри плотная дымовая завеса – в ней плавают рокеры и их чувихи. Вот плывет классический рокер – у него длинные волосы, косуха на вырост или на случай, если сильно поправится за зиму, на ногах мегасапоги, на пальце гиперперстень. Я задумываюсь, как классический рокер существует в обычных условиях: институт, работа, встречи с родственниками – может быть, надевает свитер, брюки и ассимилируется, а может быть, уверенно гнет свою линию, как завещала группа «Сплин».

Некоторые рокеры нерешительны даже здесь, в вотчине харда и угара, где все свои – я вижу человека в очках и сером одеянии, он пытается танцевать, но явно лучше пишет стихи. Или прыгает с парашютом. Или выращивает лук-порей. Я наблюдаю за его геометрическими конвульсиями под тяжелые аккорды и очень, очень жалею. Девушки практически не обращают на него внимания, концентрируясь на классических рокерах-мужчинах, рокерах-юношах и на пиве. Пиво вне конкуренции, его крепко прижимают к себе абсолютно все.

На танцполе перед сценой три-четыре человека. Слой людей разметало вдоль стены – это пьющие одиночки. На сцене ведущие вечера зачитывают правила рок-конкурса. Правила очень простые: пока звучит музыка, все должны танцевать. Когда она прервется, девушке нужно запрыгнуть на любого рядом стоящего молодого человека. Не нашедшая, на кого запрыгнуть, проигрывает.

В глубине сцены начинает настраиваться группа «Крик Монро» – конкурс призван замаскировать пересменку между группами. У группы хорошее прикрытие, в таких условиях на сцене можно вытворять что угодно – конкурс в зале достиг своего апогея, две девушки запрыгивают на одного и того же юношу уже в пятый раз и никак не могут решить, кто из них победил. Он носит их на себе по залу, как коромысло с ведрами, и все счастливы.

«Бухающие, вы тоже можете танцевать», – вокалистка «Крика Монро» приглашает присутствующих к сцене, и на танцполе становится действительно поживее. Вот из темноты вырастает обнявшаяся компания пацанов – пацаны ждут рока, давай, женщина у микрофона; вот менеджер прибился к сцене и смотрит снизу на артистов; вот сбегали за пивом две девушки и их общий парень – все готово к акту искусства.

«Крик Монро» уже умеет орать и долбить, ни разу не снижая градуса и взятого темпа. Поклонники рока тепло встречают их, некоторые знают слова песен и поют их вместе с группой; у гитариста Коли день рождения, и он со зверским выражением лица обливает всех со сцены гитарными соло. Иногда Коля шумит, раскручивая за хвост гитарные фидбеки, а фидбеки – это всегда классно. Когда-нибудь Коля (Коля, я верю) возьмет и побежит по головам поклонников, догоняя группу Mars Volta, и это будет красиво и уместно. Сегодня Коля остается на сцене, и около него кружатся вихрем волосы Полины, которая поет, и нарезает хлеб ритм-секция.

Мероприятие «Рок-леди» сконцентрировано на женщинах в рок-музыке. Что такое женщина в рок-музыке? Давайте спорить, я как раз использую свою склонность к раздвоению личности. Женщина в рок-музыке – это слабое звукоизвлечение, игра на внешнем, трата времени на пустяки, на которые нормальный пацан вроде Фредди Меркьюри просто не обратит внимания. Нет, женщина в рок-музыке – это внимание к тонкому, постоянное саморазвитие, новые интонации в деталях, мягкое, совершенно отличное от мужского звукоизвлечение как звуковое преимущество.

Если зажмуриться и выключить эту скучную радиопередачу про мужское-женское, то ясно как день: делить рок-музыку между женщинами и мужчинами просто глупо и давно не актуально. Я не верю ни в какую женщину и ни в какого мужчину, я верю в саму музыку – пусть формула уравнения будет такой.

В эту светлую минуту я открываю глаза и вижу на сцене Нечто. Пять девушек в коже, в сапогах по бедро, в подвязках, с макияжем, светящимся в темноте – я хочу, чтобы вы навсегда запомнили это название: это московская группа AELLA. Тихо растекаются по полу стриженые пацаны, медленно достают телефоны и фотоаппараты. «Сними меня на фоне гитаристки», – одними губами просит мужчина.

У сцены моментально собирается толпа, чтобы рассмотреть всю эту феерию как можно ближе. Я стою у ног бас-гитаристки Натальи, я совершенно заворожена: Наталья самозабвенно трясет головой, и ее длинные светлые волосы водопадом обрушиваются на бас-гитару. Иногда она мне улыбается. Или парню за моей спиной, который весь превратился в один большой фотоаппарат. Справа от Натальи гитаристки перекрещивают лазерные грифы своих гитар и давят каблуками доверчивые, мягкие сердца рокеров. Звучит хард-рок с межгалактическими синти-вставками – я не вижу, кто их издает, но наверняка это еще одна женщина-вамп со сверхспособностями.

«Жди меня, я вернусь по небесной дороге», – уверенно выводит вокалистка Тиллен Аверс неотвратимым, как весеннее наводнение, меццо-сопрано, жужжат гитарные рифы, и вколачивает установку в пол барабанщица. В зал входит мой друг, совершенно не готовый увидеть то, что видит, и просто молча достает камеру.

У алтаря тебя никто не ждал,
А крик старух, как лай шакалов,
Гнался за тобой, –
на этих словах нас выносит из клуба – нужно скорее домой. «Мы закончили играть первый альбом! А тепе-е-ерь – второ-о-ой!!!» – доносится уже в спину с раскаленной сцены. Я пробегаю к выходу мимо рокера, который кричит своей женщине: «Дай поссать в кои-то веки»; с облегчением пробегаю мимо менеджера в сером, который наконец-то танцует с дамой, воспитанно обнимая ее за плечи; и бегу быстрее мимо девушки, победившей в конкурсе «Зажми яблоко между ног, и пусть твой парень съест его быстрее всех» – ее парень справился с задачей и побежал на поиски пива, она не теряет времени и уверенно пикапит побежденную соперницу. Бегу на выход, еще несколько раз оборачиваюсь, и сердце мое рвется на части от того, что нужно уходить так рано – всего-то час ночи. Сегодня не Вальпургиева ночь?