В пору, когда мороженое в киоске на площади Минина стоило 9 копеек, а билет на утренний сеанс мультфильмов в «Рекорде» – 10 копеек, в кафе «Олень» стояла обычная гастрономовская витрина, в которой были выложены пирожные: трубочки с масляным кремом, картошка, эклеры, устрицы, песочное, бисквиты с кремовой розочкой, безе из двух половинок с прослойкой крема…
Кажется, про «Олень» я знаю давным-давно, хотя никогда в нем не была, да и увидела его позднее только на старых снимках. Папины студенческие годы в педагогическом институте связаны именно с этим кафе, а соседство здания исторического факультета, где я училась, со сквером на площади Минина закономерно в домашних разговорах о городе порой служило поводом поговорить об «Олене». Расспросы знакомых показали, что его помнят многие. Рассказы о пирожных, мороженом в духе «такого уже не делают» нарисовали аппетитную картину кондитерского рая, где, кажется, даже нелюбовь ко всему кремовому была бы бессильна. Свердловка с липами и троллейбусами, первый гастроном с молочными коктейлями, торты в ресторане гостиницы «Россия», источавшие изумительный аромат и провоцировавшие двухчасовые очереди, высший шик – кофе-глясе в стеклянных стаканах в ресторане гостиницы «Москва» – все это из того же времени. Кстати, именно ресторан гостиницы «Москва», что соседствовала с драмтеатром, курировал кафе «Олень» вместе с еще тремя на улице Свердлова: «Спорт», «Дружба» и «Театральное».
Народное название кафе, «Коза», из той же серии, что определение «коза» для изображения оленя на гербе города, получившее известность в очерках писателя Владимира Гиляровского о Нижегородской ярмарке, объединенных названием «Под веселой козой».
Кафе «Олень» – это прежде всего часть повседневной жизни учеников школы № 1, студентов педагогического института и историко-филологического факультета университета имени Лобачевского. «Это было как бы специальное наше кафе: наша Первая школа вся там бывала, как и потом в университетские годы, – вспоминает художник Елена Константинова. – Там в основном мы брали пирожные и кофе. В школьном возрасте хотелось чего-то сладкого – песочных, корзиночек с розочками и всего такого». «Это кафе было ориентировано на юных посетителей днем и на молодежь вечером, – делится рассказом своей тети Мария Строкова. – Ученики Первой бегали туда на большой перемене покупать свежую выпечку – наивкуснейшие жареные и печеные пироги с картошкой, повидлом и другими начинками. К пирожкам покупали сок за 10 или 11 копеек. Пирожки здесь стоили дороже, но они были и по размеру больше. Около 18 копеек – самый дорогой пирог. В “Олене” продавалось очень вкусное “миндальное” пирожное. Правильнее его было называть марципановым. Песочное, с какой-то вязкой массой наверху, стоило 15 копеек. Остальные пирожные по 22. Еще там же продавалась огромная булка “Мечта” почти на полкило, стоила около 90 копеек. Очень вкусное тесто и крем, а одной булкой можно было накормить всю семью. За пирожными тетя ходила только в “Олень”, хотя рядом были гастроном и булочная». Ляля Николаевна Копылова, заведующая выставочным залом «Покровка, 8», рассказывает: «В университетские годы заходила туда обязательно перед лекциями – бутерброд с колбаской, копченой или полукопченой, пирожное и чашечка кофе. Поел и пошел на учебу. Ну, и так ходили, когда пропускали какие-то занятия. Но я всегда чувствовала, что это кафе, незаурядное что-то, не обычная столовая. Мороженое там ели, когда посещение было внеплановым».
О мороженом разговор особый. Шарики подавали в металлических креманках на ножке, поливали сиропом, вишневым, к примеру, или посыпали орехами. Визит в одно из немногочисленных кафе был обязательной частью прогулки по Свердловке, «Олень» обычно являлся заключительным пунктом. «Из вкусностей там продавали мороженое в вазочках, – продолжает делиться воспоминаниями тети Мария Строкова. – Пломбир, пломбир с орехами, шоколадный. Ум отъешь, по ее словам. Уже позднее стали готовить и вторые блюда. Одно время в продаже был алкоголь – шампанское или пиво. Что-то легкое, но очень недолго. В кафе можно было курить, поэтому туда вечерами любила заглядывать неформальная молодежь. Кафе работало то ли до 21, то ли до 21:30». «Как-то даже брали там шашлык, – вспоминает Инга Евгеньевна Гуляева. – Был какой-то праздник, вот и заказали. Обычно же покупали кофе, пирожок или кексик. Еще, я помню, как-то мы сидели, чаевничали, а за соседним столиком распивали портвейн».
Облик кафе как нельзя более точно отвечал тому времени: обилие стекла, металла, простые, лаконичные формы – именно эти принципы проникают тогда в архитектуру и оформление интерьеров. «На стене был такой “минималистический” олень, в традициях шестидесятых, – рассказывает Елена Константинова. – Все было достаточно стильно: кресла плетеные, но не из натуральных материалов, а из тонких полосок дерматина. Это был такой минимализм тех лет». Там было несколько квадратных столиков на четыре персоны. По всей видимости, кафе предлагало посетителям и разные “программы”. Так, на одной из фотографий 1960-х годов на стене здания можно разглядеть рисованный плакат «Проводы русской зимы». Неподалеку в сквере на специальном щите его дублирует еще одно объявление, зазывающее в кафе, очевидно, на блины.
Для меня же одно из самых ценных «съедобных» воспоминаний из детства – пломбир в вафельных стаканчиках, который в начале 1990-х родители привозили из города. Растопить в металлической тарелке на батарее, съесть ложкой, а напоследок оставить самое вкусное – вафельный стаканчик. Нет, его не покупали в кафе «Олень», просто воспоминания о нем того же рода, «такого сейчас не делают».