Фабрика елочных игрушек «Ариель» начинается с терема: магазина и музея. Пахнет свежим деревом – им отделаны стены и потолок. Букеты из игрушек, деревья из игрушек. В витринах… «Ой, Валер, смотри, какая прелесть! Как круто! Черт…» Розовые сопли, карамельные слюни, приступы умиления, крики «вау!» – даже если это не про вас, проведите эксперимент, зайдите сюда. Розовый пухлый младенец начнет жизнерадостно бить внутри ножкой и всплескивать ручками. Хочу! Маленький ребенок, уже стоящий на ногах, будет пожирать круглыми глазами игрушечное богатство. Забрать все! Остаться здесь! И младенец, и ребенок – это, конечно, вы. Под натиском стеклянных бастионов знания, война, работа, отношения, бутылки – все сыплется, как мишура. Каждый взрослый испытывает здесь блаженство. Пустоту в сознании, нирвану. Полный, продолжительный и совершенно невинный оргазм. Что там еще искали мудрецы?
В витринах – принцессы и гусары. Дятлы и синицы, готовые хоть сейчас упорхнуть с прозрачных сфер в сферы другие, на которых дрожат нежные японские цветы. Штуковины под гжель и хохлому: шик, блеск, дворец Екатерины Второй! Шары, похожие на печенье в глазури – розовой, ванильной, шоколадной. На них нарисованы котики, елочки, лошадки, как с детских каруселей. «Пряничные» домики (горят окошки, дым валит из трубы, иней на крыше). Старорусские персонажи. Мужик – зеленые брючки, коричневый тулупчик, валенки, в руках – связки баранок. Рыбак с рыбой. Красавица с самоваром. Медведь в малиновом камзоле с цветочками и с гармошкой. (Ленинградский фарфоровый завод отдыхает.) Все из стекла, все можно вешать на елку.
Соседний зал – музей. Сознание постепенно включается, я нажимаю на кнопку диктофона.
«Здесь представлена старинная елочная игрушка, наши корни. Первая артель по производству елочной игрушки открылась в Горьком 5 июня 1936 года, – рассказывает Юлия Клищук, руководитель отдела экскурсионного обслуживания. – Почему в 36-м? 27 декабря 1935-го был снят запрет на празднование Нового года. Елочные игрушки за предыдущие годы были почти все уничтожены, повесить на елки нечего. Государство поставило задачу открывать артели. Наша была одной из первых. Вначале в артели работало 12 человек, действовало три цеха: деревянной, ватной игрушки и стеклодувный. Производство располагалось в Канавинском районе, но где именно, мы не знаем. Самые старые игрушки в музее сделаны из ваты. Ей придавали твердость, чтобы она могла держать форму».
Ватные игрушки с глянцевым блеском пугают меня своей реалистичностью: младенцы, куколки, собачки – как настоящие, только крошечные.
«Это старейшая игрушка за 1940 год. Ее сделала женщина, которая работала в артели, она подарила игрушку внучке, а та передала ее нам. Вообще музей начался с того, что принесли из дома сотрудники фабрики. Еще мы искали у коллекционеров какие-то редкие экземпляры. Потом люди стали дарить игрушки разных лет».
Со стены смотрит картина маслом. 1936 год, нижегородский художник Борис Кротиков, «Первая новогодняя елка». На холсте – комната с детьми и елкой, на заднем плане растяжка: «Спасибо товарищу Сталину и товарищу Постышеву за нашу счастливую юность».
«По советской игрушке несложно проследить историю страны. Когда возникало производство, изготавливали самые простые вещи – яблоки, огурчики, помидорчики. В войну – дирижабли, самолеты, солдатиков, медальоны с госсимволикой – красной звездой, серпом и молотом. После войны появляется елочная игрушка – машинка ГАЗ М-20 “Победа”. В 1956 году на экраны выходит “Карнавальная ночь” – и все игрушечные часы останавливаются без пяти двенадцать. Кукуруза – в связи с Хрущевым. Серебристая пика-макушка на елку в форме улетающей ракеты – после полета Гагарина. Наборы “Малютка” стали популярны, когда люди переезжали в “хрущевки” – не было места для больших елок».
Оказывается, «Малютка» – это еще и помидорчик, малинка, клубничка, персик, баклажан, крошечный космонавт, клоун, чайничек… У меня дома сохранились только жалкие остатки – пирамидка и Дед Мороз. Вся «мелочь» выдута и раскрашена вручную.
«У советской игрушки была четкая задача. Во-первых, показать детям достижения страны, развивать патриотизм. Посмотрите на флажки: пионер висит рядом с мишкой, челюскинец – с зайчиком, космонавт – с клоуном. Выпускали даже специальные циркуляры, в которых писалось, на какой ярус елки какую игрушку расположить. Героев нужно было вешать на уровне детских глаз, ни в коем случае не внизу, но и не вверху, где дети их не увидят. Такие пособия распространялись среди педагогов в детских садах, школах».
Пока мы беседуем, за спиной начинает шелестеть детское море. Дети просачиваются с боков, пролезают под руками, показывают пальцами на игрушки. Мы передвигаемся по экспозиции к столу «Рабочее место стеклодува». «Технология за десятилетия почти не изменилась. Все что нужно мастеру – стеклянная трубка и газовая горелка. Раньше использовали керосиновую, но она греет слабо… Но пойдемте, посмотрим».
Маленький стеклодувный цех. Страшный шум, который производят огромные вытяжки над столами. Говорить здесь невозможно, даже кричать. Три женщины сидят к нам спиной. На руках – перчатки, в ушах – затычки, под локтями – подушечки. Вид у них отстраненный, невозмутимый. Слежу за средней. Вот стеклодув берет заготовку – длинную стеклянную трубку и подносит к огню. Голубое пламя вспыхивает, превращаясь в оранжевое. Несколько секунд – и стекло смягчается. Мастерица тянет трубку, как резиновую, отделяет часть, на профессиональном жаргоне «пульку», которая пойдет на игрушку. С двух сторон «пульки» висят смешные стеклянные усы. Держась за них, стеклодув подносит «пульку» к огню. Стекло плавится, изгибается, провисает, почти падает… Движение – и мягкая, податливая заготовка отправляется в форму. Мастерица захлопывает форму, наклоняется – и дует в нее через трубочку. Еще движение – форма раскрыта. Появляется игрушка.
«На выдувку одной игрушки уходит 2–3 минуты. За смену их может быть 230–250.
В какой момент дуть, определяется профессиональным чутьем: по цвету, вязкости стекла. Все зависит от практики. Шар создается в свободной выдувке. А чтобы получить фигурку, как мы сейчас видели, используется керамическая форма из двух половинок. Мастерству стеклодува-игрушечника учат только на фабрике – это искусство, которое передается из рук в руки. Работа сложная, тяжелая, даже опасная. Когда-то стеклодувами были мужчины, но в военное время все изменилось. С тех пор у нас стеклодувы – женщины».
Следующий этап – художественная мастерская. На столах – беличьи кисточки, акриловые краски, палитры. Художники на фабрике тоже женщины. В тишине вырисовывают узоры, смешивают цвета в поисках оттенков.
«Инструментов минимум – краски и кисти. Иногда применяются подручные средства. Видите, художница работает с овечкой? Придает ей мохнатость кусочком пористого материала».
Вокруг – россыпи драгоценностей. Шары с пейзажами. Лисички в зеленых, фиолетовых и красных пальто. Овечки. Глазурные пряники, которые так и просятся в рот.
«Самое интересное, конечно, в кабинете главного художника. Но мы к ней не попадем – работает над новой коллекцией. Все что там происходит – секрет».
Бредем на выход. По пути видим: влюбленные фотографируются у елки. Дети сидят над расписанными шарами – проходит мастер-класс. Бабушки нежно смотрят на внуков.
Улица. Сердце стучит, в глазах еще плывут золотые брызги. Белая Валерина собака роскошной самоедской породы выпрыгивает из машины навстречу, виляет хвостом, а потом снежным пушистым облаком бродит по мусорке вдоль дороги. Бесконечный забор, серые фуры. Промзона. Базы, базы, базы. Где-то среди них затерялась «Ариель»… Нет места тоскливее. Убежать. Остаться жить среди игрушек.