"С сиропом или без"
Постоянный автор «Селедки» Дина Коротаева в очередной раз анализирует фото из прошлого и рассказывает о газировке, домах-коммунах и кепке-«восьмиклинке»
Черно-белые снимки начала шестидесятых напоминают современные им лирические фильмы. Их можно пересматривать бессчетное число раз, так же, как разглядывать фотографии. Город был каким-то другим – юным, промытым летним дождем или поливальной машиной, которая в одиночестве ехала по пустынным улицам. Город просыпался: по Покровке, где щебетали воробьи, ехал троллейбус, люди спешили на работу или на лекцию в институт. В 1964 году, когда был сделан этот снимок, на экраны вышел фильм «Я шагаю по Москве», а Геннадий Шпаликов и Марлен Хуциев работали над лентой «Застава Ильича», которая на экранах появилась под названием «Мне двадцать лет». Жизнь в этих фильмах текла среди тех же вещей, что можно найти на снимках в семейных альбомах. И все это служит иллюстрациями к рассказам-воспоминаниям и страницам переплетенных номеров «Роман-газеты». Что-то сродни ностальгии возникает у тех, кто родился в другое время. Может быть, потому, что о том времени уже тогда так хорошо рассказали молодые и талантливые режиссеры. Или же потому, что воспоминаниями о нем делятся те, кто с детства помнит, сколько стоил стакан газировки, приятно щекочущей нёбо. В подобных снимках, как и в этих фильмах, показано время таким, каким оно было, со всеми надеждами и сомнениями. Еще немного – и клапан закрылся, и снова о времени стали говорить иначе, и остались неснятые фильмы и горечь тех, чьи замыслы не воплотились в жизнь.
1. Автоматы по продаже газированной воды появились на улицах советских городов в начале 1960-х годов. Без сиропа – одна копейка, с сиропом – три. Стакан тут же можно было ополоснуть, поставив вверх дном в специальное углубление. Иногда автомат глотал монетку и оставлял стакан пустым. Бывало, кто-нибудь получал порцию газировки бесплатно, с силой ударив в нужное место металлического корпуса. Можно было сделать газировку с двойным или тройным сиропом: нужное число раз опускать монетки и пропускать подачу воды, ограничиваясь только сиропом. В «Одноэтажной Америке», изданной в 1937 году, Ильф и Петров писали об автоматах как о способе дополнительного обогащения: «Начинаешь подозревать, что хозяин автомата оборудовал свое заведение не для того, чтобы сделать обществу приятный сюрприз, а чтобы уволить со службы бедных завитых девушек в розовых наколках и заработать еще больше долларов». Однако спустя тридцать лет появление автоматов в советской торговле и обслуживании явилось символом того, что жить стало лучше.
2. Таксофон. К его использованию прибегали многие советские граждане, поскольку мало кто мог иметь телефон в квартире. Это объяснялось ограниченным количеством номеров на АТС из-за устаревшего оборудования и недостатком материальной базы, попросту кабеля. Чтобы позвонить, две копейки опускали в монетоприемник, некоторые ради экономии использовали монету на леске, чтобы вытянуть ее обратно. Звонок можно было совершать только по городу. На металлической табличке рядом с аппаратом были выбиты телефоны экстренных служб. Сама телефонная будка была создана с использованием «антивандальных» мер: даже телефонный шнур заключался в металлическую оплетку. Но существовала определенная доля вероятности наткнуться на телефон с оборванной трубкой, которую порой ломали или раскручивали для извлечения микрофона. Иногда с целью использовать в любительском радиоприемнике, а иногда просто так. В 1966 году была опубликована повесть «Крокодил Гена и его друзья», в которой Чебурашка, один из главных героев, временно жил в телефонной будке.
3. Киоски «Союзпечать» были частью большой системы – Главного управления по распространению печати Министерства связи СССР. Кроме газет и журналов, в них можно было купить книги, брошюры, открытки, значки и ряд других «товаров массового спроса». Такие киоски были и на железнодорожных вокзалах. Стоянка проходящего поезда позволяла добежать до «Союзпечати» и зафиксировать момент пребывания в том или ином городе покупкой значка с изображением герба города или местной достопримечательностью. Особое внимание в развитии этой сети уделялось продаже филателистских материалов: марки в СССР собирали и взрослые, и дети. В киосках «Союзпечать» марки и готовые коллекционные наборы можно было купить по государственным ценам.
4. Жилой комбинат «Культурная революция», построенный в начале 1930-х годов по проекту Владимира Медведева, задумывался как дом-коммуна. Идея обобществления быта к началу шестидесятых уже давно изжила себя. Еще в 1950-е годы планировка квартир сменилась на индивидуальную, а общественные пространства были поделены между жильцами. Идея домов-коммун, которые в первую очередь должны были «освободить женщин от домашнего рабства», зародилась еще в двадцатые годы. Много было высказано и сделано на эту тему, но все идеи оказались на удивление нежизнеспособными. Этот дом был построен для строителей, типографских рабочих и работников швейной промышленности. Проект предусматривал общие кухни, столовую и «детский очаг» в центральном корпусе, красные уголки и солярий на крыше. До сих пор этот комплекс, составленный из пяти корпусов, привлекает внимание галереями-переходами на уровне пятого этажа.
5. Кепка «восьмиклинка». На снимке этих головных уборов как минимум девять. Такие кепки шились из восьми фрагментов (клиньев) шерстяной или полушерстяной ткани. В центре, где клинья сходятся, пришивалась пуговица, обтянутая тем же материалом. Сверху такая кепка имела вид восьмиугольника. Песню ей посвятил Александр Розенбаум: «Когда сосед заводит старую пластинку, / Которой нету ни начала, ни конца, / Я надеваю свою кепку-восьмиклинку, / Она в наследство мне досталась от отца».
1. Автоматы по продаже газированной воды появились на улицах советских городов в начале 1960-х годов. Без сиропа – одна копейка, с сиропом – три. Стакан тут же можно было ополоснуть, поставив вверх дном в специальное углубление. Иногда автомат глотал монетку и оставлял стакан пустым. Бывало, кто-нибудь получал порцию газировки бесплатно, с силой ударив в нужное место металлического корпуса. Можно было сделать газировку с двойным или тройным сиропом: нужное число раз опускать монетки и пропускать подачу воды, ограничиваясь только сиропом. В «Одноэтажной Америке», изданной в 1937 году, Ильф и Петров писали об автоматах как о способе дополнительного обогащения: «Начинаешь подозревать, что хозяин автомата оборудовал свое заведение не для того, чтобы сделать обществу приятный сюрприз, а чтобы уволить со службы бедных завитых девушек в розовых наколках и заработать еще больше долларов». Однако спустя тридцать лет появление автоматов в советской торговле и обслуживании явилось символом того, что жить стало лучше.
2. Таксофон. К его использованию прибегали многие советские граждане, поскольку мало кто мог иметь телефон в квартире. Это объяснялось ограниченным количеством номеров на АТС из-за устаревшего оборудования и недостатком материальной базы, попросту кабеля. Чтобы позвонить, две копейки опускали в монетоприемник, некоторые ради экономии использовали монету на леске, чтобы вытянуть ее обратно. Звонок можно было совершать только по городу. На металлической табличке рядом с аппаратом были выбиты телефоны экстренных служб. Сама телефонная будка была создана с использованием «антивандальных» мер: даже телефонный шнур заключался в металлическую оплетку. Но существовала определенная доля вероятности наткнуться на телефон с оборванной трубкой, которую порой ломали или раскручивали для извлечения микрофона. Иногда с целью использовать в любительском радиоприемнике, а иногда просто так. В 1966 году была опубликована повесть «Крокодил Гена и его друзья», в которой Чебурашка, один из главных героев, временно жил в телефонной будке.
3. Киоски «Союзпечать» были частью большой системы – Главного управления по распространению печати Министерства связи СССР. Кроме газет и журналов, в них можно было купить книги, брошюры, открытки, значки и ряд других «товаров массового спроса». Такие киоски были и на железнодорожных вокзалах. Стоянка проходящего поезда позволяла добежать до «Союзпечати» и зафиксировать момент пребывания в том или ином городе покупкой значка с изображением герба города или местной достопримечательностью. Особое внимание в развитии этой сети уделялось продаже филателистских материалов: марки в СССР собирали и взрослые, и дети. В киосках «Союзпечать» марки и готовые коллекционные наборы можно было купить по государственным ценам.
4. Жилой комбинат «Культурная революция», построенный в начале 1930-х годов по проекту Владимира Медведева, задумывался как дом-коммуна. Идея обобществления быта к началу шестидесятых уже давно изжила себя. Еще в 1950-е годы планировка квартир сменилась на индивидуальную, а общественные пространства были поделены между жильцами. Идея домов-коммун, которые в первую очередь должны были «освободить женщин от домашнего рабства», зародилась еще в двадцатые годы. Много было высказано и сделано на эту тему, но все идеи оказались на удивление нежизнеспособными. Этот дом был построен для строителей, типографских рабочих и работников швейной промышленности. Проект предусматривал общие кухни, столовую и «детский очаг» в центральном корпусе, красные уголки и солярий на крыше. До сих пор этот комплекс, составленный из пяти корпусов, привлекает внимание галереями-переходами на уровне пятого этажа.
5. Кепка «восьмиклинка». На снимке этих головных уборов как минимум девять. Такие кепки шились из восьми фрагментов (клиньев) шерстяной или полушерстяной ткани. В центре, где клинья сходятся, пришивалась пуговица, обтянутая тем же материалом. Сверху такая кепка имела вид восьмиугольника. Песню ей посвятил Александр Розенбаум: «Когда сосед заводит старую пластинку, / Которой нету ни начала, ни конца, / Я надеваю свою кепку-восьмиклинку, / Она в наследство мне досталась от отца».
