Когда я впервые стал замечать работы на уличных стенах, меня это по-настоящему вдохновило. Рисовал я всегда, поэтому любопытно было перейти с бумаги и домашних условий в городскую среду. Конечно, тогда это было не особо осознанно, и первыми пострадали стены возле школы. Также все пришло с волной хип-хоп-культуры и начиналось с «классического» граффити, но в мирном русле. Мы не занимались вандализмом, а просто собирались с друзьями и рисовали вместе, делали коллективные работы, так называемые «продакшны». На Большой Печерской есть старая подстанция, своего рода hall of fame («зал славы», место, где можно рисовать законно. – Прим. ред.). Она считалась полулегальной, отвоеванной граффити-райтерами. Вот там была сделана первая наша большая дневная стенка. Кажется, это было в 2006 году. С этого момента мое рисование на улице стало активнее, потом я начал экспериментировать и технически, и сюжетно, и идейно. Хотелось чего-то большего; наверное, поэтому мы вместе с моим другом и напарником по рисованию Артемом Филатовым постепенно перешли в русло уличного искусства.
★ ★ ★
В моем дипломе написано «художник-проек-тировщик», наверное, поэтому я занимаюсь художественными проектами. Специальность «проектирование интерьеров», но работать по профилю я не стал. Учился так себе, больше рисовал на улице, с учебы брал только то, что интересно, остальное делал формально, чтобы просто закончить институт. Многие думали и думают, что для меня стрит-арт просто хобби, но для меня это уже давно гораздо больше, чем просто увлечение. Слишком много важных людей и событий связано с этим делом. Свободное время? Нет свободного времени. Рисую.
★ ★ ★
Интерес к стрит-арту заметно вырос. Буквально три-четыре года назад не было столько кураторов, организаторов различных проектов, художники все были сами по себе. Сейчас же каждый второй – эксперт. Я к этому отношусь осторожно. С одной стороны, хорошо, что появилось больше возможностей существовать благодаря любимому делу. Но нужно быть аккуратным и избирательным. Многие организаторы активно насаждают какие-то рекламные вещи, в Фейсбуке публикуют паблик-арт, это такая полуреклама-полутворчество, начинается срач, дележка художников, а художникам-то тоже надо кушать, вот они фасады и разрисовывают. Одни говорят: нельзя художника портить, другие готовы дать ему денег. Вот вроде обе стороны правы, а вроде и полный бред. Лучше же всего быть независимым, просто идти и рисовать.
★ ★ ★
Визуально меня сильно раздражает, когда в публикациях мои ранние работы нелепо перемешаны, то есть журналы размещают на одной полосе, например, цветастую яркую вещь из Выксы, какую-нибудь черно-белую башню и манекен, торчащий из сугроба. Смотрю – и это как будто подборка разных авторов. Новые работы я уже год не публикую.
★ ★ ★
Моей первой серьезной серией уличных работ, наверное, правильно назвать «Живые стены». Проект этот для меня знаковый, да и большинство именно с ним меня и ассоциирует. Сейчас я решил подытожить эту историю. Все началось еще в 2010 году, когда появился первый объект – знаменитый «Большой брат», размещенный на водонапорной башне, потом он стал обрастать «семейством» по всей стране – работами, выполненными в такой же стилистике, с таким же подходом. Основная идея проекта – оживить стены зданий, подчеркивая их особенности, учитывая архитектурные формы, вписывать в сооружение персонажа – и тем самым оконные проемы, двери и трещины делать частью работы. У каждого объекта, постройки есть свой характер, эмоция, свое лицо. Нужно только это прочувствовать и увидеть. В рамках этой серии я посетил 15 городов России, также сделал работы в Китае и Белоруссии, а это около 30 объектов разной степени масштабности и проработки. Выбор места – всегда очень ответственный момент. Перед началом работы внутри себя определяю, можно ли мне использовать этот объект? Я не позиционирую себя захватчиком и разрушителем, наоборот, стараюсь создавать, заполнять город. На определенном этапе получилось, что я стал заложником этой стилистики – «игры с пространством». Конечно, безумно интересно находить и видеть все эти образы, но мне хотелось вкладывать в свои работы больше сюжетов, идей и внутренних ощущений. Весь прошедший год я занимался развитием новой серии, она сильно отличается от «Живых стен» как визуально, так и по содержанию. «Я это больше не делаю» – просто сказать так кажется мне некорректным, потому что с этим связано много ярких и важных моментов. Поэтому-то я и решил небольшим тиражом выпустить печатный каталог, зин об этом проекте. Не знаю, станет ли это финальной точкой или только паузой, но пока я иду дальше.
★ ★ ★
Последняя нижегородская работа этой серии на улице Октябрьской – «Узник», человек, изображенный за решеткой, – довольно символична для меня. Так получилось, что эта работа стала также последним объектом, сделанным в Нижнем Новгороде перед моим уходом в армию. Произошло это в конце 2013-го, служил я в Кстове в инженерных войсках. Как я себе и представлял, в целом в армии ничего страшного нет. Отправился я туда осознанно – решил не прятаться, не платить взятки, и совсем не жалею. Понимаю, что глупости вся эта армия, но это некий интересный опыт коммуникации с людьми. Я и относился к этому периоду как к эксперименту – социальному, жизненному. Также на тот период мне хотелось отойти в сторону, хотелось паузы, переосмысления. В армии на это времени было много. Правда, там важно своим видом не показывать, что ты думаешь, потому что думать не положено – положено выполнять. В армии ты всегда в обществе людей, и почти нет момента, чтобы ты остался наедине с самим собой, а мне для творчества важно уединение, поэтому я рисовал там очень мало. Там не то что создавать что-то – там же даже поговорить про это нельзя. Так прошел год без искусства, без привычной среды. Это была такая проверка себя. Хотя на своем сайте в список проектов я внес за 2014 год единственный пункт – «Проект 64120», это номер моей части.
★ ★ ★
Я не очень люблю, когда в творчестве есть агрессия. Зла хватает, у людей и так не всегда хорошее настроение, а тут еще и внешнее давление. Однако у меня есть работа, которую я долго внутренне согласовывал, там как раз присутствует агрессивный образ (работа находится на ул. Гоголя. – Прим. ред.). Порой я ничего не решаю – решает место. Здесь был как раз такой случай. Дом-монстр. Архитектурные особенности этого заброшенного здания сами определили тот образ, который может туда вписаться. Когда я рисовал, погода стояла мерзкая, слякотная, было грязно и противно, и та кричащая пасть, которую я задумал, идеально подходила. Мне нужна была лестница, чтобы выполнить некоторые детали, так она тут же нашлась неподалеку – я решил, что это какой-то знак и улица сама одобряет мои намерения. При этом само здание я пытался не использовать, вместо оконных проемов разместил фанерки, на которых изобразил глаза и зубы. Так работа простояла осень, зиму и весну. Все расцвело, птички поют, пейзаж изменился, я иду по этой улице и думаю, что вот сейчас увижу эту кричащую пасть, которая совершенно больше сюда не вписывается. Подхожу, а там кто-то отковырял эти глаза-фанерки, и они аккуратно лежат рядом. А без них это просто здание, там от работы ничего не осталось. Я тогда подумал: «Блин, как здорово». В этом и есть прелесть уличного искусства, оно живет само. За этим безумно интересно наблюдать.
★ ★ ★
Заказной росписью я не занимаюсь. Для себя я определил это как «бабушкино граффити», потому что такие картинки любят пожилые и дети. То есть обществу, если честно признаться, нравятся цветочки. Но это не лучший вариант, легкий путь. Периодически ко мне тоже обращаются с заказами. Причем со всем подряд. Забавно, я ведь нигде не публикую, что делаю граффити-оформление, но мне все равно упорно пишут. Типа ну я же рисую, поэтому могу написать портрет или «С днем рождения». Бывают нормальные вещи, но мне совершенно неинтересные. Я просто понимаю, что не могу как художник именно это сделать. Вообще все это граффити-оформление, «Нижегородская федерация граффити» – это бред какой-то.
★ ★ ★
Основная функция уличного искусства – менять города, заполнять их пустоты. Дворы и улицы – продолжение наших квартир. Почему нам должно быть комфортно только дома, почему только там мы пытаемся создать благоприятную атмосферу? Уличные художники выходят за эти рамки и на чистом энтузиазме стараются создать комфортные условия в городе. Кроме того, стрит-арт заставляет людей задуматься и меняться. Это самый честный, самый открытый, самый доступный и не спрятанный в музеях вид искусства.
★ ★ ★
Если рисуешь на улице, общение с полицией неизбежно, но все мои истории обычно заканчиваются положительно. Я никогда не платил штрафы и не убегал с места «происшествия». Обычно я рисую днем и всегда готов оторваться от процесса, чтобы объяснить прохожим происходящее. Конечно, для многих людей человек с баллончиком – это заведомо маргинал и преступник, но когда ты начинаешь показывать эскизы, разговаривать, объяснять, то становится намного проще. У меня так было с самого начала, когда мы рисовали граффити: мы просто внаглую приходили в места с очень большой проходимостью, раскладывали краску и начинали рисовать. Люди видели, что ты не какой-то вандал, соответственно никакой негативной реакции не было. Сегодня шел по Октябрьской, где есть моя работа. Передо мной женщина с девушкой идут, видят рисунок, останавливаются и прямо по этой ужасной грязюке направляются во двор ее фотографировать. Прикольно. Это такой вау-эффект от работ, но, конечно, хочется сделать что-то больше, чем просто вау.
★ ★ ★
Кроме рисования, мне всегда было интересно снимать и заниматься видеомонтажом, хотя я не имею никакого профессионального образования. Всегда все делаю интуитивно. Практически параллельно со своей уличной активностью я начал снимать процесс рисования внутри нижегородской тусовки, но тогда это не имело определенной идеи, снимал для архива. Пять лет назад, после моего первого дальнего граффити-путешествия на фестиваль, у меня появилась идея сделать полноценное документальное кино, которое расскажет не о локальных сценах и определенных командах, не об одном каком-то узком направлении, а отобразит картину в целом. Так, с 2011 года я стал заниматься съемкой материала под конкретный фильм. Отчасти благодаря этому проекту мои уличные работы и получили такую географию. Название фильма «В открытую» отображает основные идеи. Во-первых, граффити, уличное искусство живет среди людей, в городе, оно открыто. Во-вторых, в фильме будут показаны люди, которые занимаются этим и обычно остаются в тени. В записанных интервью художники в открытую рассказывают, кто они, что и зачем делают. Ну, а многочисленные видеоматериалы с процессом рисования ответят на вопрос, как это делается. Мне хотелось бы создать фильм, который в итоге будет интересен не только художникам, но и людям со стороны. В отличие от многочисленных небольших видеороликов, потерянных в потоке соцсетей, цельный фильм, как и печатное издание, остается в истории. Премьеру планирую сделать весной 2016 года в Нижнем.
★ ★ ★
Стрит-арт балансирует между искусством и хулиганством, порчей имущества. Для одних ты художник – для других вандал, и часто эти границы очень размыты, точного ответа нет. Не так важно – легально работа сделана или она не согласована, важен сам результат, посыл и энергетика, которая заложена автором. В обществе принято считать хулиганством все несанкционированные уличные работы. И часто это правда, многое действительно вандализм и порча имущества, облика города. Но среди этого встречаются и настоящие произведения искусства. Тэги (подпись, которая представляет псевдоним художника. – Прим. ред.) – это, по сути, спортивный интерес. Пометить территорию, кто больше, выше, заметнее. Я лично особо с этим миром не соприкасался, но слежу. По мне, там нет никакой глубокой философии, и мне смешно, когда говорят, что тэги – это борьба с системой. Ну какая борьба? Стоит обувной ларек, мужик там работает сутками, зарабатывает из последних сил. Приходит утром, а у него весь ларек растэганный. Ему приходится свой какой-то семейный бюджет тратить на то, чтобы все перекрасить. А для них это, блин, борьба с системой. У граффитчиков есть такая отмазка, мол, город переполнен визуальным мусором, баннерами, и почему им можно, а нам нельзя. Конечно, тэги сделаны от души, с энергией, не по заказу, но если это все откинуть, чем они лучше? Есть тэги, которые могут вписаться, если они аккуратные, в нужном месте. В большинстве случаев баннеры и реклама – полный трэш, но если ее сделать осторожно и грамотно, по-хорошему, это тоже может в городе жить.
★ ★ ★
За последние несколько лет в Нижнем Новгороде с уличным искусством сложилась интересная ситуация – неожиданно на нас прикрепили ярлык «столица русского стрит-арта». Мне кажется, некрасиво и не совсем корректно присваивать себе такое звание. У нас действительно появляются особые отличительные черты, многие художники работают с деревянной архитектурой. Есть довольно много авторов и самостоятельной активности, без особых фестивальных поддержек. Поэтому-то город и привлекает внимание в этом плане. По-настоящему активно живет уличным искусством, например, Екатеринбург. В Москве довольно много интересных авторов, но минимум уличной активности; большое количество расписанных фасадов, но, к сожалению, преимущественно это реклама, пропаганда и оформительство. В Питере, к сожалению, тоже мало самостоятельной активности, но зато есть уникальный проект «Музей уличного искусства», который организован на территории бывшего завода. Они собирают постоянную экспозицию на стенах промышленных построек, организовывают экскурсии и выставочные проекты. У них я тоже отметился. Несмотря на парадокс сочетания слов «музей» и «уличное искусство», это хороший и значимый проект.
★ ★ ★
Меня часто спрашивают: что рисуешь? А я всегда отвечаю: а что вы видите? И каждая версия для меня правильная.