Несмотря на интригующее название, «Эволюция Борна» практически неотличима от «Идентификации Борна», «Превосходства Борна» и «Ультиматума Борна». Как, впрочем, и все эти последние неотличимы друг от друга. Конечно, определенную пикантность фильму придает отсутствие заявленного в названии главного героя. Но даже вопиющее неучастие Борна в собственной «эволюции» – это такой изысканный дзенский коан российских прокатчиков, наверное – лишь подчеркивает дурную повторяемость одних и тех же ходов. (Как выяснилось, моя инфантильная любовь к «вечному возвращению» поп-культурных клише далеко не безгранична.) После подневольного просмотра «сериала» целиком складывается отчетливое ощущение, что «борн» – это не столько персонаж, сколько диагноз не смертельного, но крайне докучливого хронического заболевания.
Понятно, что в современном голливудском кино сюжет – не более чем нехитрая опора визуальных «аттракционов». Если повезет, то изощренно снятые «дыщ-дыщ» и какая-нибудь Скарлетт Йоханссон в неглиже надежно отвлекут внимание от обрыдлой сценарной схемы. Как писали встарь зубры идеологического киноведения: «оболванивание бездуховных потребителей пропагандой секса и насилия». Со spin-off’ом Тони Гилроя – бессменного сценариста всех «борнов», а теперь еще и режиссера – «бездуховным потребителям» решительно не повезло: подгнившие балки и ржавая арматура конструкции настырно выпирают изо всех щелей. Да и чтоб добраться до бодрящих «секса и насилия», необходимо преодолеть заснеженные леса, нервную толкотню несимпатичных цэрэушников (ну, или кто они там) и затянувшиеся истерики Рэйчел Уайз. Симптоматичная подробность – больше всего брутальный паренек, сменивший Борна в кадре, боится вновь оказаться на интеллектуальном уровне рядового и сержантского состава родных вооруженных сил. Ох, неспроста это, к Фрейду не ходи! Видимо, мучает все-таки Гилроя бессознательная тревога по поводу собственного творческого оскудения и надвигающейся умственной импотенции. Одна надежда на препараты. (Синенькие таблетки, Тони, синенькие! Смотри, не перепутай в следующий раз.)
Конечно, не стоит забывать, что «борниана» не просто измочаленный длительной эксплуатацией боевик, но боевик вроде как политический. Свидетельством актуального критического месседжа является навязчиво воспроизводимая от фильма к фильму сцена: агенты разведывательного управления отслеживают перемещения горемыки-отщепенца, не выходя из помещения штаб-квартиры. Идея ясна: в современных медийных «обществах контроля» каждый шаг беспечных граждан фиксируется многочисленными камерами, и все мы находимся «под колпаком у Мюллера». После 11 сентября и последующей «войны с терроризмом» распоясавшиеся на раздолье спецслужбы – «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй» – стандартный объект праведного либерального негодования. Внушительный арсенал средств социальной иммунности в любой момент может превратиться в оружие аутоиммунной атаки на тех, кого эти средства призваны защищать. Под ритуальные заклинания о государственной необходимости, патриотизме и суровом служебном долге, разумеется.
Спору нет – сами по себе эти опасения, действительно отражающие повестку дня, весьма серьезны и обоснованны. Но общий бэкграунд истории выглядит жалкой архаикой на фоне радикально изменившейся политической конъюнктуры. Взятые вместе фильмы о Борне отсылают к реалиям прекрасной и давно ушедшей эпохи. Эпохи, когда власть предержащие еще соблюдали элементарные правила приличия: боялись разоблачений, журналистских расследований и общественного мнения. Трудно поверить, но были времена, когда «грязная работа» делалась тайно, со стойким чувством если не вины, то хотя бы этического дискомфорта. Все знали, что вообще-то пытать и убивать людей нехорошо. Отсюда лицемерные эвфемизмы и кипеж по поводу утечек в прессу о всякого рода «ликвидациях» и «спецоперациях». В нашей же веселой (пост)современности Закон идеально совпадает со своей собственной трансгрессией. Бесстыдный цинизм – фирменный знак нынешней публичной риторики. Теперь нас не удостаивают даже враньем. После того как известный американский адвокат Алан Дершовиц еще в 2002 году предложил всерьез подумать о легитимации пыток подозреваемых в терроризме, не остается никаких сомнений, что грозные разоблачения Ассанжа – не более чем повод поржать над его рваными носками. Я легко могу себе представить следующий гипотетический телевизионный диалог журналиста с «высокопоставленным представителем органов»: «Нам стало известно, что одно из подразделений вашей службы без суда и следствия убивает граждан собственной страны». – «Да не кипятись ты так, сынок. Ну, убиваем потихоньку разную нечисть, а че такого-то? Мы же, типа того, добра хотим». И речь, конечно, не об одной Америке: абсолютная непристойность власти – тренд общемировой «эволюции», на фоне которой «Эволюция Борна» смотрится с оттенком незапланированной ностальгии. А для скучного боевика это хоть что-то.