Соня Пигалова, организатор Death Cafe в Нижнем Новгороде

– Проект рождается у нас на глазах: мы увидели, как это бывает; спросили у участников, что хочется изменить, – нам накидали идей. Мы решили, что следующая встреча будет здесь же, в ÖÖ; она будет открытой, хотя мы и собираемся делать регистрацию, чтобы ограничить количество пришедших.

Я сильнее ощущаю эмоциональное переживание, когда идет не дискуссия, а когда человек что-то про себя рассказывает. Сегодня этого было мало, нужны какие-то особые условия – может быть, ни у кого не было желания. Например, у меня была своя история, но я не захотела сегодня ее рассказывать – видимо, так же у многих. Интересно продолжить и проверить, что зайдет в следующий раз, что нужно сделать, для того чтобы люди делились сокровенным.

Д.:

– В последнее время мне редко хочется ходить на какие-либо околокультурные и социальные события в городе, а тут желание было очень сильным, и я подумал: «Почему?» Сначала у меня была версия, что мне интересно поговорить про смерть, – это правда, потому что почти все люди так или иначе этим вопросом задаются и с ним сталкиваются, пусть даже неосознанно.

С другой стороны, это формат довольно камерного круга обсуждения и, возможно, дискуссий – то, чего мне не хватает среди тех форм активностей и культурных событий, которые есть в городе. Такой камерный разговор, уютное и укромное место, для того чтобы заговорить смерть и как-то ее одомашнить, сделать темой для обсуждения. Формат, коего мало в современности, когда у тебя под рукой социальные сети и потоки информации, которые ты не успеваешь обработать.

Год назад я заинтересовался идеями Ирвина Ялома, который занимался психоанализом, но свой психоанализ, в отличие от Фрейда, строил не вокруг желания, а вокруг смерти. Если по Фрейду у людей все строится вокруг желания и либидо – главная сила, которая куда-то направляет, то у Ялома все люди испытывают страх смерти, и индивидуальность проявляется в том, как каждый человек с этим страхом взаимодействует. Таким образом, судьба рождается не из того, куда тебя приводит либидо, а из того, как ты сталкиваешься со смертью.

Р.:

– Будучи подростком, я мечтала о смерти – сам ее концепт я по-всякому в своей голове вертела, и каждый день, каждая минута моей жизни были пронизаны этим ощущением, осознанием смерти. Потом, когда моя жизнь начала меняться, я, наоборот, как будто бы исключила ее из своего мироощущения, образа мыслей. Существует мнение, что любой страх ведет к страху смерти, например: «Я боюсь, что меня бросит парень, потому что этого не переживу». Сейчас я чувствую в себе огромное количество страхов и тревог, с которыми пытаюсь бороться, и думаю, что было бы неплохо снова приблизиться к теме смерти и как-то смягчить свое отношение к ней.

Н.:

– Тема смерти для меня важна и как экзистенциальное переживание, какой-то подвешенный вопрос, и, возможно, как психологическая травма, проблема – она связана со смертью близких родственников, главным образом отца.

Мне кажется, что для русского человека тема смерти в принципе фундаментальна. Все, что с нами происходит с самого детства, можно выразить картиной, когда маленький ребенок смотрит из окна, и вдруг у него под окнами появляется гроб, куча венков, плачущие женщины – думаю, с каждым была такая ситуация, весь этот похоронный гротеск, боль и все остальное.

В целом, с точки зрения философского анализа, я занимаюсь этой темой уже семь лет – в разных контекстах, начиная с сюжетов Достоевского и заканчивая современными исследованиями, например, Сергея Мохова. Тема все время находится на периферии моего сознания, и, наверное, большинство из того, с чем связана моя деятельность, связано с этими вопросами, страхами и переживаниями.

К.:

– Мне очень интересна сегодняшняя встреча, потому что я много читала про формат Death Cafe и про то, как он работает за рубежом и в других городах России. Обычно, когда пытаешься поговорить с кем-то не очень близким о смерти, тебе, например, говорят: «Ты ненормальная, проверься, у тебя какие-то проблемы». На мой взгляд, все наоборот: проблема об этом не говорить, потому что смерть и делает человека человеком. Животное своей смерти не осознает, а мы знаем, что умрем, и каждый, наверное, сталкивался со смертью близких людей – неважно, травмирующий это опыт или уже пережитый.

В любом случае смерть существует, и не говорить о ней, вычеркивать ее из своей жизни похоже на то, как маленький ребенок играет в прятки: закрывает глаза и думает: «Я не вижу, значит, и меня не видно». Говорить нужно и важно, а тему смерти пора прорабатывать и выводить из сферы абсолютного табу.