"Включенное наблюдение: как дети открывают город"
Заметки Кати Магуськиной (тележурналиста и матери троих детей)– Теть Кать, еще 15 минут… ну пожалуйста…
– 15 минут! – безапелляционно заметила я.
Прошло 15 минут, и я в очередной раз звоню детям. Трубку они опять не взяли. Ответил на звонок снова только Ваня, их друг.
– Домой! Ужинать уже пора.
– Теть Кать, Тим ногу повредил, идти не может. Ему Катька дубиной по ноге дала… Но мы его проводим.
Провожали долго и упорно. Прошло еще 20 минут. Я оделась и вышла их искать. Детей нигде не было. Была только девочка Тамара из соседнего дома:
– Они о-о-очень давно ушли, – сказала Тамара.
Я искала их везде. Нашла: всей толпой переходили дорогу по пешеходному переходу, сделали крюк. Тащили Тима. Потом Настя рассказывала, что Тома предложила приложить подорожник, но он не помог. А около мусорных контейнеров сидели алкаши, их тоже пришлось обойти, а еще они наконец выяснили, кто зимой украл у них снегокат…
Мне очень хотелось рассказать эту историю, потому что это то реальное взаимодействие детей с городом, которое я наблюдаю сама. Я не урбанист, я мама. И для меня как для родителя важно, каким мои дети видят мир вокруг. А каким они, собственно, его видят? Весь их детский мир складывается из фрагментов: путешествий, фильмов и мультиков, книг, и прежде всего из их повседневных практик и взаимодействий. Город (дом, двор, улица, школа и сад – места, где они находятся каждый день) – не только декорация их жизни, но и живой участник личных событий. Французский философ и социолог Анри Лефевр в своей книге «Производство пространства» выделяет три способа смотрения на это самое пространство. Первый – взгляд профессиональный, второй – «проживание пространства» и третий – практики производства в пространстве. Термин «проживание пространства» кажется мне невероятно важным, если мы говорим о детях. Дети в отличие от многих взрослых лишены способности механического восприятия мира и обладают суперспособностью, суперсилой нарушать все правила и остро чувствовать действительность. И все-превсе дети на свете пространство проживают.
Дети открывают город через движение.
Первый вопрос: куда можно залезть? Совсем маленькие дети гуляют в колясках, потом на детских площадках: катаются на качелях и сидят в песочницах. Часто их движения ограничены, потому что для многих родителей важно еще «не испачкаться». Они ходят по асфальтовым дорожкам, и даже лужи часто оказываются «запретным плодом». Современные дошкольники боятся зарослей травы, просто потому что взаимодействие с городской природой, флорой и фауной не является их повседневной практикой. За всей их познавательной деятельностью внимательно следит бдительный взрослый. А еще взрослый сажает ребенка в машину, пристегивает к автокреслу и едет по пробкам из пункта А в пункт Б. Городской транспорт для родителей почти неприемлем – это сложно. Как только у меня появились права, я сама с удовольствием посадила всех троих на заднее сиденье автомобиля, пристегнула и поехала по делам, садам и школам – так быстрее и удобнее. А вот когда машина сломалась, пришлось пересесть на общественный транспорт: доехать до бабушки на метро. Это был восторг! Во-первых, потому что поезда. Во-вторых, потому что новые тропы – дойти до метро и от метро, а значит, новые палки, камни и приключения. В-третьих, это другие, чужие люди, которые не будут терпеть громких воплей во время поездки. Городской транспорт формирует важное умение взаимодействовать с людьми и принимать все разнообразие характеров.
Дети открывают город через общение.
Изначально их круг общения – семья. Очевидно, что именно в семье дети получают первые представления о мире. Общение с бабушками и дедушками, их ностальгические воспоминания мест детства дают ребенку возможность увидеть город другими глазами. Дети очень любят рассказы о прошлом – как мне кажется, это связано с тем, что эти рассказы дети воспринимают как мифы. И действительность сразу получает дополнительный объем. Детское восприятие историй вообще очень любопытно. Уже в детском саду у детей начинается патриотическое воспитание: им рассказывают про Минина, Пожарского, Великую Отечественную войну, про героев района, про Пушкина и Горького. И какими чудесными подробностями обрастают эти истории в детской интерпретации! Все времена смешиваются в одно пространство бесконечного мифа, в котором Минин сражается с Гитлером, и тут же Юрий Долгорукий с братом строят Нижний Новгород, а буквально на следующий день происходит невообразимое: на престоле оказывается Иван Грозный. И конечно, эти истории прорастают в повседневную жизнь, тут и там происходят ожесточенные сражения и прекрасные балы, а палеонтологические раскопки на детсадовском участке так же обыденны, как каша на завтрак.
Но самое интересное начинается тогда, когда дети выходят во двор. Культура двора, к сожалению, сейчас практически утеряна. Очень мало мест в городе, где можно окунуться в настоящую дворовую жизнь. Это правда. Но мне и моим детям повезло. Мы живем в старом доме, где всего 20 квартир. А в центре двора стоит огромный стол, за которым гоняют чаи и обсуждают всех и каждого бабушки. Рядом сквер, где есть качели – и простор для приключений. В общем, обстановка, располагающая к тому, чтобы детей отпускать во двор одних. Но изначально делать мне это было очень страшно.
Дети открывают город через свои страхи.
Страх – та самая трезвость ума, необходимая для выживания в городе, естественная реакция организма, которой я как мама радуюсь. Страх позволяет воспринимать мир неоднозначно, провоцирует ребенка на размышления, формирует личность. Страхи, независимо от родителей и учителей, учат отвечать ребенка на вопросы, что такое хорошо и что такое плохо. Конечно, прежде чем отпускать ребенка в свободное плавание, его надо научить правильно бояться. Мне помогают сказки. Образы волка, лисы, людоеда, злой королевы, Бабы-яги, знакомые с раннего детства, формируют у детей навык какого-то интуитивного распознавания опасности и вместе с тем позволяют бояться мира не слишком. Так бояться, чтобы продолжать узнавать. И если попросить детей описать свой двор, дома вокруг, людей и вещи, город открывается совершенно иначе. У них есть любимые дома и страшные дома, есть любимые места для покупок и места для сидения и рассказывания страшных и фантастических историй. А еще есть новые, не колонизированные дворовые земли.
И дети очень хотели бы пространство вокруг себя не только проживать, но и изменять.
Конечно, есть у всех детей секретные места, где они хранят свои сокровища: палки и камни, которые по понятным причинам в квартиру не затащишь, но все-таки, к сожалению, им очень трудно осознавать пространство города своим. Дети не строят свои дома, потому что шансов на выживание такого дома практически нет. Их рисунки и арт-объекты слишком часто кажутся взрослым ненужным хламом, мусором, который следует выбросить. Тут, кстати, стоит отметить, что детский сад – единственная образовательная институция, где с детьми высаживают на улицу цветы и кусты. В школе до этого уже просто, что называется, не доходят руки. Так что тут помочь могут только родители, и если не своим активным примером, то хотя бы тем, что могут привести детей в нужное место. Меня очень радует, что стали появляться места, где дети могут узнавать об архитектуре, паблик-арте и стрит-арте, где они учатся понимать городское пространство как культурный феномен и изменять его. И это уже следующая ступень взаимодействия с городом, другой уровень отношений. Это важно, но как дополнительная опция, потому что, по результатам моего исследования методом включенного наблюдения, самое главное – не мешать детям город открывать и учиться у них в городе жить.
По «проживанию» пространства они самые главные специалисты. Все-превсе.
– 15 минут! – безапелляционно заметила я.
Прошло 15 минут, и я в очередной раз звоню детям. Трубку они опять не взяли. Ответил на звонок снова только Ваня, их друг.
– Домой! Ужинать уже пора.
– Теть Кать, Тим ногу повредил, идти не может. Ему Катька дубиной по ноге дала… Но мы его проводим.
Провожали долго и упорно. Прошло еще 20 минут. Я оделась и вышла их искать. Детей нигде не было. Была только девочка Тамара из соседнего дома:
– Они о-о-очень давно ушли, – сказала Тамара.
Я искала их везде. Нашла: всей толпой переходили дорогу по пешеходному переходу, сделали крюк. Тащили Тима. Потом Настя рассказывала, что Тома предложила приложить подорожник, но он не помог. А около мусорных контейнеров сидели алкаши, их тоже пришлось обойти, а еще они наконец выяснили, кто зимой украл у них снегокат…
Мне очень хотелось рассказать эту историю, потому что это то реальное взаимодействие детей с городом, которое я наблюдаю сама. Я не урбанист, я мама. И для меня как для родителя важно, каким мои дети видят мир вокруг. А каким они, собственно, его видят? Весь их детский мир складывается из фрагментов: путешествий, фильмов и мультиков, книг, и прежде всего из их повседневных практик и взаимодействий. Город (дом, двор, улица, школа и сад – места, где они находятся каждый день) – не только декорация их жизни, но и живой участник личных событий. Французский философ и социолог Анри Лефевр в своей книге «Производство пространства» выделяет три способа смотрения на это самое пространство. Первый – взгляд профессиональный, второй – «проживание пространства» и третий – практики производства в пространстве. Термин «проживание пространства» кажется мне невероятно важным, если мы говорим о детях. Дети в отличие от многих взрослых лишены способности механического восприятия мира и обладают суперспособностью, суперсилой нарушать все правила и остро чувствовать действительность. И все-превсе дети на свете пространство проживают.
Дети открывают город через движение.
Первый вопрос: куда можно залезть? Совсем маленькие дети гуляют в колясках, потом на детских площадках: катаются на качелях и сидят в песочницах. Часто их движения ограничены, потому что для многих родителей важно еще «не испачкаться». Они ходят по асфальтовым дорожкам, и даже лужи часто оказываются «запретным плодом». Современные дошкольники боятся зарослей травы, просто потому что взаимодействие с городской природой, флорой и фауной не является их повседневной практикой. За всей их познавательной деятельностью внимательно следит бдительный взрослый. А еще взрослый сажает ребенка в машину, пристегивает к автокреслу и едет по пробкам из пункта А в пункт Б. Городской транспорт для родителей почти неприемлем – это сложно. Как только у меня появились права, я сама с удовольствием посадила всех троих на заднее сиденье автомобиля, пристегнула и поехала по делам, садам и школам – так быстрее и удобнее. А вот когда машина сломалась, пришлось пересесть на общественный транспорт: доехать до бабушки на метро. Это был восторг! Во-первых, потому что поезда. Во-вторых, потому что новые тропы – дойти до метро и от метро, а значит, новые палки, камни и приключения. В-третьих, это другие, чужие люди, которые не будут терпеть громких воплей во время поездки. Городской транспорт формирует важное умение взаимодействовать с людьми и принимать все разнообразие характеров.
Дети открывают город через общение.
Изначально их круг общения – семья. Очевидно, что именно в семье дети получают первые представления о мире. Общение с бабушками и дедушками, их ностальгические воспоминания мест детства дают ребенку возможность увидеть город другими глазами. Дети очень любят рассказы о прошлом – как мне кажется, это связано с тем, что эти рассказы дети воспринимают как мифы. И действительность сразу получает дополнительный объем. Детское восприятие историй вообще очень любопытно. Уже в детском саду у детей начинается патриотическое воспитание: им рассказывают про Минина, Пожарского, Великую Отечественную войну, про героев района, про Пушкина и Горького. И какими чудесными подробностями обрастают эти истории в детской интерпретации! Все времена смешиваются в одно пространство бесконечного мифа, в котором Минин сражается с Гитлером, и тут же Юрий Долгорукий с братом строят Нижний Новгород, а буквально на следующий день происходит невообразимое: на престоле оказывается Иван Грозный. И конечно, эти истории прорастают в повседневную жизнь, тут и там происходят ожесточенные сражения и прекрасные балы, а палеонтологические раскопки на детсадовском участке так же обыденны, как каша на завтрак.
Но самое интересное начинается тогда, когда дети выходят во двор. Культура двора, к сожалению, сейчас практически утеряна. Очень мало мест в городе, где можно окунуться в настоящую дворовую жизнь. Это правда. Но мне и моим детям повезло. Мы живем в старом доме, где всего 20 квартир. А в центре двора стоит огромный стол, за которым гоняют чаи и обсуждают всех и каждого бабушки. Рядом сквер, где есть качели – и простор для приключений. В общем, обстановка, располагающая к тому, чтобы детей отпускать во двор одних. Но изначально делать мне это было очень страшно.
Дети открывают город через свои страхи.
Страх – та самая трезвость ума, необходимая для выживания в городе, естественная реакция организма, которой я как мама радуюсь. Страх позволяет воспринимать мир неоднозначно, провоцирует ребенка на размышления, формирует личность. Страхи, независимо от родителей и учителей, учат отвечать ребенка на вопросы, что такое хорошо и что такое плохо. Конечно, прежде чем отпускать ребенка в свободное плавание, его надо научить правильно бояться. Мне помогают сказки. Образы волка, лисы, людоеда, злой королевы, Бабы-яги, знакомые с раннего детства, формируют у детей навык какого-то интуитивного распознавания опасности и вместе с тем позволяют бояться мира не слишком. Так бояться, чтобы продолжать узнавать. И если попросить детей описать свой двор, дома вокруг, людей и вещи, город открывается совершенно иначе. У них есть любимые дома и страшные дома, есть любимые места для покупок и места для сидения и рассказывания страшных и фантастических историй. А еще есть новые, не колонизированные дворовые земли.
И дети очень хотели бы пространство вокруг себя не только проживать, но и изменять.
Конечно, есть у всех детей секретные места, где они хранят свои сокровища: палки и камни, которые по понятным причинам в квартиру не затащишь, но все-таки, к сожалению, им очень трудно осознавать пространство города своим. Дети не строят свои дома, потому что шансов на выживание такого дома практически нет. Их рисунки и арт-объекты слишком часто кажутся взрослым ненужным хламом, мусором, который следует выбросить. Тут, кстати, стоит отметить, что детский сад – единственная образовательная институция, где с детьми высаживают на улицу цветы и кусты. В школе до этого уже просто, что называется, не доходят руки. Так что тут помочь могут только родители, и если не своим активным примером, то хотя бы тем, что могут привести детей в нужное место. Меня очень радует, что стали появляться места, где дети могут узнавать об архитектуре, паблик-арте и стрит-арте, где они учатся понимать городское пространство как культурный феномен и изменять его. И это уже следующая ступень взаимодействия с городом, другой уровень отношений. Это важно, но как дополнительная опция, потому что, по результатам моего исследования методом включенного наблюдения, самое главное – не мешать детям город открывать и учиться у них в городе жить.
По «проживанию» пространства они самые главные специалисты. Все-превсе.
