– Идея, с которой обратился к нам Артем, была настолько свежей и нестандартной для нашего города, что глаза сразу загорелись. Было несколько вариантов планировки и расположения растений, но мы пришли все же к теме естественности и природности. Расположение коробов с растениями было обусловлено балансом света и тени во внутреннем дворе крематория.

В природе существуют биотопы – это целый комплекс условий: почва, свет, увлажненность и другие. В таких комплексах образуются растительные сообщества, которые лучше всего дружат между собой. Отсюда и сформировались наши зоны: лес, поле, луг и топь. Особая гордость – зона топи: мы не только подобрали растительный ассортимент из клюквы, вересков, кизильника, брусники и черники, но и попытались смоделировать почвенные слои, как в настоящем болоте. В этом нам помогли исследователи-почвоведы. При выборе растений перед нами стояла одна цель: сделать сад максимально родным и узнаваемым. Растения подбирались простого вида, не сортовые, понятные и знакомые каждому. Для нас это не просто первый (!) в Нижнем открытый общественный сад, а еще и серьезная исследовательская площадка по тому, как растения существуют друг с другом, какие виды возьмут преимущество в будущем, и важный вопрос в ландшафтной архитектуре – это зимостойкость растений в контейнерах. Сейчас в саду царят природа и тишина. Мы не мешаем ей. Человек здесь не главный. Может быть, поэтому его облюбовали так много насекомых, он постоянно благоухает и цветет.

 

– Черта – это рубеж. Это смерть письма, текста, слова. Логический конец мысли, как точка, но для нечто гораздо большего, чем просто предложение. После черты ничего не может быть «здесь», и так все, что «выше», переходит в иную плоскость восприятия, обретает значимость и смысл для читателя.

Больше ничего нельзя добавить. Нельзя вторгнуться в этот «мир черты» и что-то изменить – можно усвоить, принять.

Черта – не пустота, она заполняет пустоту бытовым смыслом, дает повседневную функцию. Как смерть заполняет пустоту рутины жизни единственно значимым смыслом.

 

– Мы много рассуждали о добре и зле смерти, об отношении культур к процессу умирания, ритуализации. Для айдентики «Сада им.» мы искали графический архетип во времени, который передавал бы смысл стыка смерти и ее принятия. Нечто, что бы простым языком переосмысляло ошеломляющую пустоту смерти, обеляло ее функцию и форму.

 

 

Природные захоронения

 

Природное захоронение в буддистском храме Seiryoin. Мияги, Япония. Humus landscape architecture Inc.

При подготовке проекта мы много консультировались с практикующими ботаниками. В частности, наш друг Мария Ермилова, учащаяся в Японии, рассказала нам о проектах ландшафтного бюро Humus, которое занимается созданием природных захоронений в парках при буддистских храмах. Вместо привычных ограды и памятника на месте захоронения высаживают нативные растения, свойственные региону, или аллеи деревьев.

 

Стать деревом

 

Capsula mundi. Анна Чителли и Рауль Брецель

Современные ритуальные услуги находятся в прямой зависимости от экологической осознанности. За рубежом существуют урны для праха, в которые помещается земля и семечко растения или дерева. При захоронении эта урна растворяется, а на ее месте вырастает растение в память о близком. С такой же логикой мыслят создатели проекта Capsula mundi, которые вместо праха помещают в корневую систему дерева тело человека. Существует и вариант превращения тела в удобрение с помощью специальных станций. Все эти проекты рассматривают человеческую смерть как один из этапов биологического цикла, который может длиться вечно.

 

«Сады еще пока нельзя винить за то, что они цивилизованны, в отличие от наших музеев искусств»

 

«Маленькая Спарта». Дансайер, Шотландия

Художник, поэт и садовник Ян Гамильтон Финлей занимался садом с 1966 года до своей смерти в 2006 году. «Маленькая Спарта» занимает два гектара и расположена недалеко от Эдинбурга, в деревне Дансайер. Это произведение ленд-арта длиною в жизнь, на территории расположено около 300 произведений художника, включая скульптуры, обелиски, пруды, мосты и скамейки. Большинство работ художника посвящены памяти, начиная от тонких посвящений философам, поэтам и художникам прошлого, кончая травмой Второй мировой войны.

 

Терапия средой

Центр Мэгги. Олдем, Великобритания. Фото: Тони Барвел

Центры Мэгги – это некоммерческая сеть центров для больных раком, созданная ландшафтным архитектором Чарльзом Дженксом в память о своей жене Мэгги, скончавшейся от рака груди в 1995 году. Все пространства спроектированы таким образом, чтобы борющиеся или уже справившиеся с болезнью люди могли получить поддержку в благоприятной терапевтической среде, не похожей на больницу, при этом они получают необходимые медицинские услуги. Центры Мэгги всегда строятся вместе с садом и создают одновременно атмосферу открытости и уединенности.

 

Институт кремации

Крематорий в Ла-Шо-де-Фон, Швейцария 

В одном из крематориев, расположенном в Цюрихе, Нордхайм, Артем Филатов побывал на экскурсии и увидел всю структуру учреждения, побывал как в общественных, так и в рабочих помещениях. Во всех пространствах, в том числе в зале с печами, висели произведения искусства, подобранные одной из сотрудниц, а во дворе крематория два раза в год организовывают специальные художественные проекты. Кроме действующего крематория, Филатов посетил уже закрытый, построенный в 1910 году в городе Ла-Шо-де-Фон. Внутри он расписан художником Шарлем л’Эплатенье и его учениками, одним из которых в то время был Шарль-Эдуар Жаннере-Гри, в будущем взявший себе псевдоним Ле Корбюзье. Все стены покрыты масштабными росписями, потолок усеян узором, напоминающим пламенеющие листья, а колумбарий перемежается чеканными металлическими вставками.

 

Общественные сады 

Общественные сады (в переводе с английского Community garden) – это низовые инициативы, возникающие внутри городских сообществ. Чаще всего на выбранной территории размещаются огороды или небольшие сады, за которыми следит инициативная группа, а местом для сада может стать заброшенная или остановленная строительная площадка.

 

Орган

Орган Ван Даалена-Добсона в музыкальной школе Истмен в Рочестере, США

Вдохновленный симметричными формами церковных органов и алтарей, центральный объект предъявляет посетителям сада новый тип десакрализованного ритуала. Структура песни строится из компиляции гармоник и ритмических форм сакрального пения различных эпох и культур, а сам текст представляет собой перечисление всех внутренних органов и частей тела человека. Убирая специфические признаки какого-то конкретного культа, музыка тем не менее сохраняет дух возвышенного переживания и переводит фокус области сакрального с внешних сфер на самого человека и его устройство.

 

Лавка

 

Низкая лавка. Дом Ханс ван дер Лаана. 1975

Лавочка, спроектированная бенедиктинским монахом и архитектором Хансом ван дер Лааном. Будучи ярким представителем послевоенного модернизма, он работал в соответствии с разработанной им математической системой пластических чисел – трехмерной модели золотого и серебряного сечения, которую применял как при проектировании всего здания в целом, так и для отдельных предметов мебели, утвари и убранства церкви.